Зависла жуткая тишина, даже пламя перестало потрескивать, а зелья булькать. Этакий ответ выбил почву из–под ног у всех без исключения, а на вытянувшуюся физиономию Малфоя, право, стоило посмотреть. Он так и застыл со склянкой жидкости в руки, совершенно ошарашенный… О чем ему предстояло пожалеть, ибо через пару секунд Кребб — его верный секьюрити, а нынче еще и партнер по котлу — допер, что шефа оскорбили. Смысла он, конечно же, не уловил, но этого и не требовалось. Вскочив, он собрался съездить Рону по физиономии, да только нечаянно толкнул Малфоя, который от неожиданности выронил склянку.
Гарри не стал выяснять, что именно там было, на всякий случай он сразу же нырнул под парту, утащив с собой и Гермиону. И не зря он это сделал. Колбочка попала как раз в огонь… рвануло так, что котел с Малфоевским варевом взлетел в воздух метра на полтора. Сам Малфой заорал дурным голосом, ибо его волосы каким–то образом ухитрились вспыхнуть… Потом котел с его творением вернулся на твердую землю, разбрызгивая свое содержимое во все стороны. Малфою вторило сразу множество голосов, в основном из числа учеников Слизерина, которым не повезло оказаться ближе своих недругов. На вой из своей берлоги выскочил преподаватель.
Ему предстала следующая картина:
Посреди слизеринской части класса валялся опрокинутый котел с варевом и вокруг него бегал, дико вереща, Драко Малфой, безуспешно пытаясь руками сбить пламя с головы. Его товарищи вторили ему, пытаясь стряхнуть капли горячей жидкости. То же самое делали и некоторые гриффиндорцы, Поттер же вместе с растрепанной девицей залегли за столом. «Умники» — мелькнула мысль, — «по 30 баллов с каждого».
— Агуаменти! — одним взмахом палочки он загасил пламя на голове Драко, а заодно облил еще полдюжины учеников, смыв с них и часть зелья…
— АААА!!! — завопили эти ученики, когда их одежда вдруг задымилась…
Впоследствии выяснилось, что от теплового удара при взрыве и повышенного насыщения кислородом при последовавшем взлете зелье изменилось… а при контакте с водой обратилось в мощную кислоту.
— Эванеско, Эванеско! — палочка в руке Снейпа заплясала во все стороны.
Именно в этот момент дверь распахнулась, и в класс вскочил полный энтузиазма Колин. Правда, его энтузиазм как–то сразу сдулся при виде этой картины…
— Профессор Снейп, Рона Уизли вызывают наверх… — чуть ли не шепотом выдавил он из себя…
Единственным ответом Снейпа был взгляд, которого хватило, чтобы Рон и Колин испарились из кабинета, а прочие гриффиндорцы залегли поглубже под партами — они–то уже успели убрать зелье с себя…
Рон, чрезвычайно довольный представившейся возможностью слинять с зелий, следовал за третьекурсником.
— Так в чем дело–то? — бросил он Криви.
— Мистер Бэгмен собирает всех Чемпионов, будут проверять палочки… и еще, кажется, фотографировать…
— Фотографировать?! — тут же оживился Рон, даже не заметив просто возмутительной нехватки восторженности в голосе собеседника. — А кто, для чего?
— Кажется, Ежедневный Пророк, — большего Колин сказать не смог, ибо Рон так припустил вперед, что ему пришлось бы перейти на бег… а бегать ему никак не хотелось.
Все присутствующие повернулись к нему, когда Рон буквально влетел в аудиторию.
— Вы кто? — недоуменно спросил Бэгмен.
— Рон, Рональд Уизли, ну, вы знаете, четвертый Чемпион, — с нажимом ответил новоприбывший.
— Ах… ну да, конечно, — рассеяно ответил тот, отворачиваясь. — Итак, мы собрались тут, чтобы провести проверку палочек, а также… — его прервали.
— Вы ведь Рита Скитер! — воскликнул Рон, обращаясь к одной из присутствующих. — Моя мама вас просто обожает!
— Вы Чемпион, заменивший Гарри Поттера? — откликнулась та.
— Да! Скажу откровенно, это я его всему научил, если бы не я, он бы и первый год обучения не окончил! — немедля завелся Рон.
— О, как интересно! — вцепившись в Рона железной хваткой, журналистка поволокла его в ближайший чулан. Впрочем, тот и не думал упираться. — Надеюсь, ты не возражаешь против Прытко Пишущего Пера?
— О, вовсе нет, — Рону было глубоко наплевать, что это за перо такое. — С чего мне начать?
— С самого начала, конечно! — улыбнулась во все свои (и не совсем свои) зубы Рита.
Через три минуты ее улыбка увяла, через семь она дала себе мысленную клятву больше никогда не использовать формулировку «с самого начала». Через десять минут она начала вспоминать формулу зелья от тяжкой мигрени, через пятнадцать Прытко Пишущее Перо начало странно подергиваться и делать грамматические ошибки. А через двадцать минут Рита Скитер была впервые в жизни счастлива, что ее интервью прервали, и была почти готова расцеловать Альбуса Дамблдора.