Гарри не стал выяснять, что именно там было, на всякий случай он сразу же нырнул под парту, утащив с собой и Гермиону. И не зря он это сделал. Колбочка попала как раз в огонь… рвануло так, что котел с Малфоевским варевом взлетел в воздух метра на полтора. Сам Малфой заорал дурным голосом, ибо его волосы каким–то образом ухитрились вспыхнуть… Потом котел с его творением вернулся на твердую землю, разбрызгивая свое содержимое во все стороны. Малфою вторило сразу множество голосов, в основном из числа учеников Слизерина, которым не повезло оказаться ближе своих недругов. На вой из своей берлоги выскочил преподаватель.
Ему предстала следующая картина:
Посреди слизеринской части класса валялся опрокинутый котел с варевом и вокруг него бегал, дико вереща, Драко Малфой, безуспешно пытаясь руками сбить пламя с головы. Его товарищи вторили ему, пытаясь стряхнуть капли горячей жидкости. То же самое делали и некоторые гриффиндорцы, Поттер же вместе с растрепанной девицей залегли за столом. «Умники» — мелькнула мысль, — «по 30 баллов с каждого».
— Агуаменти! — одним взмахом палочки он загасил пламя на голове Драко, а заодно облил еще полдюжины учеников, смыв с них и часть зелья…
— АААА!!! — завопили эти ученики, когда их одежда вдруг задымилась…
Впоследствии выяснилось, что от теплового удара при взрыве и повышенного насыщения кислородом при последовавшем взлете зелье изменилось… а при контакте с водой обратилось в мощную кислоту.
— Эванеско, Эванеско! — палочка в руке Снейпа заплясала во все стороны.
Именно в этот момент дверь распахнулась, и в класс вскочил полный энтузиазма Колин. Правда, его энтузиазм как–то сразу сдулся при виде этой картины…
— Профессор Снейп, Рона Уизли вызывают наверх… — чуть ли не шепотом выдавил он из себя…
Единственным ответом Снейпа был взгляд, которого хватило, чтобы Рон и Колин испарились из кабинета, а прочие гриффиндорцы залегли поглубже под партами — они–то уже успели убрать зелье с себя…
Рон, чрезвычайно довольный представившейся возможностью слинять с зелий, следовал за третьекурсником.
— Так в чем дело–то? — бросил он Криви.
— Мистер Бэгмен собирает всех Чемпионов, будут проверять палочки… и еще, кажется, фотографировать…
— Фотографировать?! — тут же оживился Рон, даже не заметив просто возмутительной нехватки восторженности в голосе собеседника. — А кто, для чего?
— Кажется, Ежедневный Пророк, — большего Колин сказать не смог, ибо Рон так припустил вперед, что ему пришлось бы перейти на бег… а бегать ему никак не хотелось.
Все присутствующие повернулись к нему, когда Рон буквально влетел в аудиторию.
— Вы кто? — недоуменно спросил Бэгмен.
— Рон, Рональд Уизли, ну, вы знаете, четвертый Чемпион, — с нажимом ответил новоприбывший.
— Ах… ну да, конечно, — рассеяно ответил тот, отворачиваясь. — Итак, мы собрались тут, чтобы провести проверку палочек, а также… — его прервали.
— Вы ведь Рита Скитер! — воскликнул Рон, обращаясь к одной из присутствующих. — Моя мама вас просто обожает!
— Вы Чемпион, заменивший Гарри Поттера? — откликнулась та.
— Да! Скажу откровенно, это я его всему научил, если бы не я, он бы и первый год обучения не окончил! — немедля завелся Рон.
— О, как интересно! — вцепившись в Рона железной хваткой, журналистка поволокла его в ближайший чулан. Впрочем, тот и не думал упираться. — Надеюсь, ты не возражаешь против Прытко Пишущего Пера?
— О, вовсе нет, — Рону было глубоко наплевать, что это за перо такое. — С чего мне начать?
— С самого начала, конечно! — улыбнулась во все свои (и не совсем свои) зубы Рита.
Через три минуты ее улыбка увяла, через семь она дала себе мысленную клятву больше никогда не использовать формулировку «с самого начала». Через десять минут она начала вспоминать формулу зелья от тяжкой мигрени, через пятнадцать Прытко Пишущее Перо начало странно подергиваться и делать грамматические ошибки. А через двадцать минут Рита Скитер была впервые в жизни счастлива, что ее интервью прервали, и была почти готова расцеловать Альбуса Дамблдора.
— Но я еще даже не дошел до моего поступления в Хогвартс! — недовольно закричал Рон, когда журналистка вылетела из чулана как ошпаренная.
— Пойдемте, мистер Уизли, пришла пора взвесить палочки, не хватает только вас, — большего не потребовалось. Услышав, что в нем нуждаются, Рон вылетел наружу еще быстрее Скитер. А Дамблдор, не растерявшись, сунул в карман растянувшееся уже на три свитка интервью — будет что почитать в туалете.
Рон присоединился к Чемпионам, судьи сели за свой стол, Рита с новым пергаментом и теперь уже обычным пером присела на стульчик в уголке.
Услышав, что Флер и правда вейла, Рон начал возбужденно потирать руки. Теперь, когда он был Чемпионом, красотка несомненно начнет на него вешаться, такая возможность… нужно лишь чуток привлечь внимание.
Слушая разговор Седрика и мистера Олливандера, Рон кинул взгляд на свою палочку: вся покрытая отпечатками, пятнами и крошками. Попытавшись протереть ее мантией, он вызвал сноп желтых искр. Флер скривилась и презрительно фыркнула. «Заигрывает» — заключил Чемпион.
— А, мистер Уизли, — приветствовал его Олливандер, когда Рон подошел после Крама. — Да, еще одно мое творение. Всего год назад, после того, как вы сломали предыдущую… что это? Кровь? Вы поранились? — он поднес палочку ближе к глазам. — А, это просто варенье… Агуаменти! — получилась вполне ладная струя воды. — Что же, палочка в хорошем состоянии.
— Что же, спасибо всем, — поднялся Дамблдор. — Все могут возвращаться на занятия. Хотя, пожалуй, можно идти обедать, урок…
— А как же снимки?! — прервал его Рон. — Для пророка?!
— Да, конечно, нужны снимки! — заволновался Людо.
Процедура затянулась. Рон все пытался выбраться в первый ряд, а фотограф все прятал его назад, вытаскивая напоказ Флер и Крама. Потом были снимки по отдельности. Оператор сделал три десятка снимков Флер, по десятку фотографий Крама и Седрика и в самом конце один раз щелкнул Рона.
«Какой я фотогеничный! С первого раза все здорово получилось!» — сиял тот.
Глава вторая: Не плох, кто лох, а тот лох, который плох…
На следующее утро Рон сидел за столом Гриффиндора и уминал свой завтрак в два раза быстрее обычного. В результате вокруг него образовалась своеобразная мертвая зона, ибо никому не хотелось попасть под летящие в разные стороны крошки и брызги. Рон же не замечал ничего этого, жизнь была слишком прекрасна, чтобы обращать внимание на подобное. Ведь вот–вот прибудет Пророк! И на передовице будет его фотография! Рядом с фотографиями Флер и Виктора Крама! Что еще нужно для счастья?!
— Чего Рон такой возбужденный? — спросила Гермиона. Они с Гарри сели за другой край стола.
— Не понимаешь? — хмыкнул Гарри. — Его же вчера фотографировали для Пророка, мне Колин об этом все уши прожужжал. Вот, ждет своей минуты славы…
Гермиона кашлянула, они с Гарри сходились во мнении, что, учитывая обстоятельства получения Чемпионства Роном, появиться на передовице Пророка, даже в такой звездной компании, ничем хорошим ему не светит…
Они проследили за полетом почтовых сов, которые принесли свежие газеты; поскольку никто из них на ежедневник подписан не был, им следовало подождать, пока кто–нибудь поделится… Они могли любоваться, как Рон бесцеремонно фактически отобрал газету у оказавшегося ближе всех Нивелла, развернул… Его лицо исказилось, и он поднял полный самой настоящей ярости взгляд на Гарри… Почти одновременно со всех сторон начали раздаваться сдавленные хрюканья и смешки… потом их покрыл открытый гогот троицы главных балагуров: Фреда, Джорджа и Ли.
— Что такое? — Гарри и Гермиона недоуменно оглядывались.
— Вот, почитайте, — один из семикурсников, со слезящимися от сдерживаемого смеха глазами, передал им через стол свой номер.