— Что, прости? — не понял Дамблдор.
— Я назову зелье "Lupus in Hominis", директор, — ответил Снэйп. — Просто и легко запомнить.
— Отлично, Северус, — улыбнулся Дамблдор.
Как только Снэйп сел рядом с Дамблдором, школа вернулась к трапезе, все же, поглядывая украдкой на Мастера Зелий и продолжая обсуждать его открытие. Через пять минут Гарри услышал, как старшеклассницы Слизерина восхищаются своим деканом, даже не стараясь понизить голоса.
— Ох, девочки, — вздыхала Пэнси, — у меня сердце выпрыгивает из груди, как гляну на него. Надеюсь, у нас еще будут его уроки в этом семестре?
— Не говори, Пэнси, — поддержала Миллисента, — наш декан теперь Поттеру фору даст. А то мне надоело слышать всхлипывания всяких грязнокровок о том, как за год похорошел и возмужал этот шрамоголовый придурок.
— Ты говоришь, прямо, как Драко, — вставила Пэнси, — видел бы он сейчас все это…
— Кстати, а он знает, что его отца убили? — спросила Миллисента.
— Что? — воскликнула Пэнси, для которой это оказалось новостью. — Люциуса Малфоя убили? Когда? Кто?
Некоторые гриффиндорцы услышали эту новость, поразившись ей не меньше, чем новому Снэйпу.
— Не знаю, — ответила Миллисента, — спорю на что угодно, за этим стоит Поттер. Он сначала Драко упек за решетку, а теперь и отца убил.
— Я не трогал старшего Малфоя, — вмешался Гарри.
— А кто тогда его убил, если не ты, Поттер? — воскликнула Пэнси.
— Он возглавлял нападение на Хогвартс, — ответил Гарри, — его, наверное, убили авроры. Он того заслужил, подонок.
— Заткнись, Поттер! — закричали Пэнси и Миллисента вместе, вскакивая из-за стола.
— В чем дело? — послышался голос декана Слизерина из-за стола учителей. — Пэнси, почему ты кричишь на весь зал?
— Этот Поттер назвал отца Драко подонком! — воскликнула Пэнси.
— А мы считаем, что именно Поттер убил Люциуса Малфоя! — вторила ей Миллисента. — Он ненавидел отца так же, как и сына!
— А то, что этот выродок пришел в школу убивать детей? — ответил Гарри, на редкость спокойно. — Каков отец, такой и сын…
— О чем я вам и постоянно твержу, мистер Поттер, — неожиданно заявил Снэйп до боли знакомым презрительным тоном. — Вы — точная копия Джеймса Поттера. Вы такой же невыносимый, как и ваш отец, мистер Поттер.
Гарри выронил чашку и пролил на себя кофе, услышав слова Снэйпа.
— Что? — спросил Гарри. — Что вы сказали, профессор?
— Я сказал, что вы очень похожи на Джеймса Поттера, — повторил Снэйп, — ему нравилось всеобщее внимание, нравилось, когда девушки воздыхали по нему, а он…делал вид, что ему все надоели, делая из него звезду вселенского масштаба. И вам достался его характер, Поттер.
Рон, Джинни и Гермиона смотрели на Гарри и Снэйпа, ничего не понимая.
— Так, по-вашему, мне все это безумно нравится? — пока еще сдерживая себя, говорил Гарри, но его трясло от гнева.
— А разве нет? — вскинул бровь Снэйп. — Вы вступаете в любую полемику только ради того, чтобы все услышали ваше мнение, Поттер. Вы не можете не прокомментировать то, каким на ваш взгляд был Люциус Малфой, и каким стал его сын.
— А разве я сказал неправду? — начал повышать тон Гарри. — Вы считаете, что Малфои, и отец, и сын — сама порядочность, доброта и человеколюбие?
Школа наблюдала за словесной дуэлью Поттера и Снэйпа; больше всех, кроме Гарри, был удивлен Дамблдор: он смотрел на Мастера Зелий так, будто не узнает его.
— Твой отец всегда совал свой нос, куда его не просят, — продолжал Снэйп, — он не слушал ничьих советов, вот и получил,…послушал бы других — остался бы жив.
— Заткнитесь! — заорал Гарри, вскакивая с места. — Немедленно замолчите!
— Что? Манеры, Поттер, — сказал Снэйп. — Я сказал такую же правду о твоем отце, как и ты насчет Малфоев.
— Моего отца убил Волдеморт, — дрожа с головы до ног от ярости, сказал Гарри, — и моя мать отдала свою жизнь, спасая меня от этого выродка, а вы посмели сказать, что они погибли из-за своего высокомерия? Немедленно возьмите свои слова обратно!
— Иначе что, Поттер? Заставишь меня взять их насильно?
— Северус, — вмешался Дамблдор, — прекрати, зачем ты так говоришь?
— Не вмешивайся, старик, — рявкнул Снэйп и встал из-за стола.
Дамблдор уставился на Снэйпа, будто тот ударил его по лицу. Снэйп медленно шел по направлению к Поттеру, на ходу вынимая палочку.
— Что же, Поттер, — протянул Снэйп, — давай проверим, кто из нас прав, а кто сильней.
У Гарри сердце стучало где-то в висках, подсказывая, будто что-то не тут не то. Он вылез из-за стола и то же вынул палочку.
— Северус, не смей! — воскликнул Дамблдор. — Ты что?
— Еще слово, Дамблдор, — высокомерно протянул Снэйп, — и я заставлю тебя замолчать навсегда.
— Что? — выдохнул Дамблдор. — Северус, что ты говоришь?
Гарри посмотрел за пятый стол, где Вивьен глядела на Снэйпа, как и Дамблдор не узнавая Мастера Зелий. И тут Гарри осенило…
— И что же вас заставило так разозлиться на меня и моих родителей? — спросил юноша Снэйпа. — Уж не то ли, что вы не смогли меня убить тогда? Да?
— Совершенно верно, Поттер, — ответил Снэйп, поднимая палочку, — а теперь я закончу то, чего не смог сделать неделю назад, Поттер, “Avada Kedavra!”
Гарри был готов к этому, и с первым словом проклятия нагнулся, пропуская луч над головой. В зале раздались крики, но Гарри не мог оглянуться, чтобы посмотреть, что случилось. Дамблдор вскочил на ноги, так и не понимая, в чем дело.
— Северус, ты что? Ты с ума сошел? — закричал директор.
— Это не Снэйп! — выкрикнул Гарри. — "Vecletum!"
— "Pectorial!" — парировал Снэйп. — О-о, да ты уже и убивать научился, Гарри? Неплохо. "Delapsus Laqueus!"
— "Cliperius!" — выставил щит Гарри, видя, как Дамблдор подходит к Снэйпу со спины. — Не надо, директор, я сам! "Fortis Cuttero!"
— "Pectorial!" — ответил Снэйп. — И это все, чему тебя обучил старик, Гарри?" Intrare Oris!"
— "Sedis cantio!" — отбил Гарри. — Уведите детей, директор!
— Какие мы благородные, — усмехнулся Снэйп, — а отбить вот такое? "Aliquid Igni Tractare!"
— "Vehemens Induratiuo!" — выкрикнул Гарри, но это не сработало, и парень рухнул на пол.
— Северус мужественно переносит любое проклятие, Гарри, — сказал Снэйп, — за это я его и люблю…
— ТОМ? — закричал Дамблдор, наконец, все поняв.
— О, БОЖЕ!!! — надрывался Гарри, ощущая, что горит заживо, — ОСТАНОВИТЕ ЭТО!!!
— "Stupefy!" — бросил Дамблдор.
Лорду пришлось отпустить Гарри, чтобы отбить заклинание старика.
— Я же сказал тебе не вмешиваться, Дамблдор, — сказал Лорд, — или тебе надоело жить?
— Я не позволю тебе убить мальчика, Том, — ответил Дамблдор, приближаясь к Волдеморту, — уходи, тебе не победить его.
— Неужели? — хмыкнул Лорд. — А мне кажется, что сейчас мне не составит труда прикончить парня, Дамблдор. И даже ты ему не поможешь!
— "Dextra Samidis!" — кинул Дамблдор.
— "Sedis cantio!" — отбил Лорд. — Все, ты мне надоел, Дамблдор! "Summo Supplicio Mactare!"
Ученики вскрикнули, когда из палочки Волдеморта в директора полетел черный луч. Никто из них никогда не видел, чтобы проклятие было такой силы: стены Большого зала стали дрожать, колонны принялись рушиться, из них посыпался песок.
— "Nervus Caritas!" — прогремел Дамблдор, и черный луч рассеялся.
— Заклятие Гриффиндора? — удивился Лорд. — Так это — правда, что у тебя есть его записи, Дамблдор?
— Да, Том, — ответил старик, которого слегка пошатывало. — Уходи, Том, я не дам тебе убить Гарри.
Волдеморт засмеялся своим нечеловечески ледяным хохотом:
— У тебя не хватит сил отразить еще одно мое проклятие, Дамблдор. Ты слаб, и я тебя больше не боюсь. А мальчишка…посмотри на него…, он скорчился, как червяк! Ну что, Гарри, подбавить?
— Не трогайте его! — закричала Гермиона, закрывая собой Гарри. — Вы не убьете его!
— Что, ты мне помешаешь, девочка? — усмехнулся Волдеморт, поднимая палочку на Гермиону. — "Manus Pactium!"
— "Sedis cantio!" — парировала Гермиона.
— Вот как? — Лорда это действо очень забавляло. Он повернулся к Дамблдору, который едва стоял на ногах. — А ты сможешь спасти всех детей, Дамблдор?