— Я люблю тебя, — прошептала Вивьен только ему. — Люблю…
Девушка вернулась на прежнее место за креслом Снэйпа. Он по-прежнему тяжело дышал и уже не открывал глаз.
— Если бы я раскрыл себя, — выдавил Снэйп, — то это ничего бы не изменило. Да, я дал бы Поттеру чуть больше времени, пока Лорд медленно бы убивал меня. Вы считаете, что мне надо было умереть? Да, Дамблдор?
— Нет, Северус, — ответил старик. — У тебя не было выбора, прости, если мое молчание показалось тебе обвиняющим.
— Вы и сейчас меня обвиняете, директор, — сказал Снэйп, приоткрывая глаза, — я вижу ваше разочарование. Я понимаю,…прекрасно понимаю. Когда Лорд выпил мою кровь и произнес заклинание, меня начало колотить от ужаса. Я останавливал себя из последних сил, чтобы не выдать свою тревогу за парня. Я знал, что Лорд будет играть в меня на глазах у всей школы. А Поттер может не понять, или слишком поздно понять, что это не я.
— Но Гарри понял быстрее меня, Северус, — проговорил Дамблдор.
— Я все понял, директор, — спокойно сказал Снэйп голосом, полным тоски, — вы снова подумали, что могу вас предать.
— Я был полностью уверен, Северус, что тебя уже нет в живых, — почему-то, виноватым голосом ответил Дамблдор. — Я отрицал любую мысль, что ты мог помочь ему. Нет, Северус. Я думал, я боялся, что ты постараешься помешать Тому, выдашь себя, и тогда…
— Но ты как всегда оказался умнее всех, Северус, — добавила МакГонагалл. — Дамблдор, ему плохо!
Снэйп просто перестал дышать и уронил голову на руки Вивьен. Девушка растерялась, а Дамблдор подскочил к креслу.
— Северус, — позвал он мужчину. — Минерва, надо отнести его в больничное крыло.
— Может, лучше в его спальню, пусть врач туда придет, — предложила Вивьен. — Не думаю, что Северус будет в восторге, если на него будет таращиться вся школа.
— Ты права, девочка, — улыбнулся Дамблдор. — Минерва, мы с Вивьен отнесем Северуса к нему, а попрошу тебя привести Сиднея, если тот свободен.
— Хорошо, Албус, — сказала МакГонагалл и вышла из кабинета.
— Северус, — похлопал по щеке Снэйпа, — сынок…
Снэйп открыл глаза, но по его лицу было ясно, что ему очень тяжело дышать и говорить.
— Вивьен, через камин, — сказал Дамблдор, помогая Снэйпу встать из кресла.
— Мистер Шеддоуз, — позвал Гарри, очнувшись.
— Гарри, как ты себя чувствуешь? — спросил целитель. — Тебе лучше?
— Да, сэр, — выдохнул Гарри, — тело все саднит, но не так больно, как…это было,…я никогда не думал, что может быть так больно, сэр.
— Это просто варварство, Гарри, — отозвался Шеддоуз. — Тебе очень повезло, что ты побывал под этим проклятием всего несколько секунд. Если бы чуть дольше, больше минуты, например, то тогда…
— Как со Снэйпом, да?
— Я вообще удивляюсь, как он вытерпел, Гарри, — признался целитель. — Не думаю, что такое под силу человеку. Это за пределом человеческой выносливости. Но ты тоже молодец, Гарри. Отдыхай, я сообщу директору, что тебе лучше.
— Сидней! — воскликнула МакГонагалл.
— Минерва, что случилось? — целитель увидел по ее лицу, что где-то беда.
— Нужна твоя помощь, Сидней, — сказала она. — Северусу плохо, он в своих покоях, идем. Дамблдор там.
— Что с ним? — спросил Гарри. — Он ранен?
— Нет, Поттер, — мягко ответила МакГонагалл, улыбнувшись очень натянуто, — он перенервничал, не более того.
— Ага, — протянул Гарри, — и поэтому ему нужен врач. Не врите, профессор!
— Вы должны отдыхать, Поттер, — строго сказала декан, — вот и отдыхайте!
— Я готов, Минерва, — сказал целитель, собиравший сумку.
Навстречу им в палату влетели Рон, Джинни и Гермиона.
— А можно мы посидим с Гарри?
— Да, — бросила суровый взгляд на юношу профессор МакГонагалл, — и постарайтесь удержать Поттера в постели, хотя бы, десять минут.
Дамблдор и Вивьен уложили Снэйпа на кровать, и девушка села на край постели, ласково поглаживая его по голове. Директор развел огонь в камине и сел в кресло, глядя на Снэйпа с опасением.
— Северус никогда не жаловался на здоровье, — приглушенным голосом сказал Дамблдор, — особенно на сердце. Он всегда шутил, говоря, что сердце не болит, потому что его нет.
— У него есть сердце, — ответила Вивьен, пытаясь укрыть Снэйпа одеялом, но он его откидывал, — и оно полно любви. Любви, которая, как ему казалось, умерла много лет назад. Но он был не прав.
— И к счастью, девочка, — улыбнулся Дамблдор.
Вошли Сидней Шеддоуз и профессор МакГонагалл. Целитель присел на кровать, а Вивьен тут же спрыгнула оттуда, встав рядом с креслом, в котором сидел директор.
— Северус, — позвал Шеддоуз, убирая одеяло, чтобы прослушать сердце, — Северус, ты можешь сказать, где больно?
Снэйп издал тихий стон, в котором целитель разобрал «сердце». Шеддоуз достал стетоскоп и стал прикладывать к груди Снэйпа; затем проверил пульс.
— У тебя раньше были проблемы с сердцем, Северус? — спросил Сидней.
— Нет, — ответил Снэйп, — хотя…однажды…, да, один раз мне было так же плохо…
— Давно? — спросил Шеддоуз. — Нервное потрясение?
— Да, — выдохнул Снэйп. — Мне трудно дышать и…, так тянет, такая тяжесть в груди…и все темно,…темно перед глазами…
— Ничего, ничего, — сказал врач, приподнимая Снэйпу голову, что тот смог выпить зелье. — У тебя крепкий организм, Северус, но сердце надо беречь. Нельзя так переживать. Побереги себя в следующий раз, ты слишком молод, чтобы в тридцать шесть лет умереть от сердечного приступа.
— Приступа? — воскликнула Вивьен, подлетая к постели.
— Да, милая, — грустно произнес Шеддоуз, — ему надо беречь нервы. Нельзя все держать в себе, вот сегодня и прорвало…
— Хорошо, — протянул Снэйп, — с завтрашнего дня буду орать на всех, чтобы не сдерживаться.
Все тихо засмеялись, даже Снэйп, которому после зелья заметно полегчало.
— Все нормально, — заверил он девушку, на которой лица не было от переживаний за него. — Прекрати, а то потом я тебя лечить буду…
Вивьен положила свою ладонь на левую часть груди Снэйпа, он же обнял ее.
— Так, ладно, нам пора, — сказал Дамблдор и заспешил всех увести, чтобы оставить молодых людей наедине. — Э-э…, неспокойной вам ночи, дети мои.
Снэйп поглядел вслед директору и пробурчал сквозь улыбку "старый сводник".
— На чем мы остановились? — спросила Вивьен, прижимаясь к мужчине.
— Друзья, прошедший год стал очень тяжелым для всех нас, — начал речь во время прощального пира директор. — Когда мы все подумали, что можем немного перевести дух, нас снова постигло коварство Темного Лорда. Он не чурается ничем, чтобы захватить власть в мире. Он готов убивать всех, кто, по его мнению, стоит у него на пути. Он прислал свою армию убийц в школу, чтобы уничтожать детей. Это ужасно, это выходит за рамки понимания. Когда-то, он учился в этой школе, как и вы все. Да, он был во многом более талантлив, чем другие ученики. Но никто, даже я, не смогли бы поверить, что из такого одаренного юноши вырастит чудовище, посылающее убийц в Хогвартс.
За факультетскими столами царило тягостное молчание, связанное с предстоящим расставанием на два месяца.
— Вы все знаете, что Лорд Волдеморт старается убить молодого человека, сидящего сейчас рядом с вами, — продолжил Дамблдор. — Я не устаю повторять, что Гарри показывает чудеса отваги из раза в раз, сражаясь с Темным Лордом. Волдеморт хитер, он околдовывает и обманывает; он овладевает чужими телами и разумом. Вы все видели, как он явился в Хогвартс, приняв обличие одного из наших учителей. Обладая такими знаниями, какие есть у Лорда Волдеморта, он способен превращаться в других людей даже без их ведома.
Снэйп дернул бровью, хотя и был заранее предупрежден директором о подобных словах.
— И снова Гарри сразился с ним, — сказал Дамблдор. — И снова Волдеморту не удалось убить вашего товарища. И я уверен, что ему никогда этого не удастся сделать. Перед тем, как мы отужинаем в этом семестре последний раз, я хочу вас всех подняться с мест, чтобы отдать дать памяти тем, кто погиб, защищая вас пятнадцатого июня.