— Они рассорились еще до Хогвартса, как я помню, и практически не общались, — продолжил Сириус. — Их объединяли только родители, поэтому встречались они, в основном, только на семейных праздниках. А еще Джеймс… любил пошутить. И строгий вид Вернона не мог оставить его равнодушным, что лишь подлило масла в огонь войны между сестрами.
Говард улыбнулся, вспоминая рассказы Петуньи. Как много горя приносят детские обиды и несправедливость родителей. Быть может, если бы Лили знала, что так обижает ее сестру, они бы смогли помириться… но Лили тоже была гордячкой.
— Сириус, неужели ты думаешь, что Дамблдор как-то причастен… — Ремус запнулся не зная, как правильно сформулировать вопрос, но Сириус прервал его:
— Теперь я лишь еще больше уверен. Когда я узнал, что Гарри воспитывался у тети, я хотел даже возмутиться, потому что Джеймс незадолго до смерти написал завещание.
— Да? — удивился Ремус.
— Я его заставил, — горько вздохнул Сириус. — У меня оно тоже есть примерно с тех времен.
— Это просто хорошая привычка чистокровных магов, — хмыкнула Белла. — У нас говорят, что никто не застрахован от внезапного нападения дракона.
Ремус не смог сдержать смешка. Некоторый фатализм всегда присутствовал в характере Сириуса, теперь понятно, что это семейное.
— И большая часть этого завещания, — продолжил Сириус, — Была посвящена Гарри. Думаю, они этого боялись говорить вслух, но Джеймс и Лили были уверенны, что Гарри войну переживет, даже если они погибнут. В общем, там был длинный перечень семей, в которые можно отдать Гарри. И Петуньи там не было.
— Ты, я, — начал перечислять Ремус. — Скорее всего, Питер, Лонгботтомы, с кем мы еще хорошо общались?
— У тебя плохая память, друг, — хмыкнул Сириус. — Джеймс и Лили были общительными людьми. Там были старшие Прюэтты, последний из них, кстати, все еще жив. Кроме Алисы и Фрэнка была указана и Августа. Андромеда с мужем, кстати, тоже были в этом списке. Лили общалась с ней даже больше, чем я. Мэри МакДональд, в замужестве Кедрик. Могу вспомнить еще дальнюю родню Джеймса… как их…
— Дефлисы, — подсказал Ремус.
— Именно. Ни Петуньи, ни Дамблдора там не было. Кроме того, Лили хотела, что бы ее сына воспитывали в магических традициях, она хотела, чтобы он разбирался во всем этом интуитивно.
Ремус хмыкнул, вспоминая зависть Лили к этому умению Сириуса ориентироваться в магических законах, часто даже не зная их наверняка. В комнате повисло молчание, только тихонько звякали кофейные чашки.
— И вы уверенны, что Дамблдор виноват… в чем? — напомнил Ремус.
— Я не знаю, — признался Говард. — Все дело как раз в том, что я даже не могу сказать Гарри, что их директор — плохой человек, потому что это не будет всей правдой. Я не понимаю, как все произошло именно таким образом и, главное, я не понимаю, чем мог ему помешать Ковен.
— Власть? — предположила Белла.
— Нет, — не согласился Сириус. — Ковен всегда отнимает слишком много сил, его члены избегают власти, она им не нужна. Сила тоже не подходит, потому что для Ковена главным является, во-первых, наука, а уже потом сила. Они и объединяются не для того, чтобы стать сильнее, а чтобы творить колдовство, не доступное одиночкам.
— Но подожди, разве Амелия не была в Ковене? — нахмурился Ремус.
— Была. Сначала рядовым участником, после смерти брата заняла его место в Кругу Тринадцати, — согласился Говард. — Но обрати внимание, она не стремилась к власти. Для нее это — работа. Иногда членами Ковена становились даже главы государств, но это были люди, которые не желали именно власти. Они желали чего-то иного — справедливости, равноправия… Ковен вообще мало располагает к интригам и злобным деяниям.
— А Черный Ковен? — напомнила Беллатрикс.
— И давно ты слышала о его существовании? — с усмешкой спросил Говард. — Магам, желающим погибели для других, сложно кому-то довериться. А без доверия Ковен невозможен. Поэтому Черный Ковен существовал всего пару раз за всю историю.
— Ладно, — прервал их Сириус. — Мне поговорить с Дамблдором напрямую?
— Не стоит, — улыбнулся Говард. — Это ничего не даст.
— Но директор строит козни вокруг Гарри, крестник, конечно, весьма зрелый для своих одиннадцати, но он еще ребенок.
— Разговор ничего не даст. Скорее наоборот — он покажет Дамблдору, что ты имеешь на него зуб, а противники директора…
— Долго не живут? — догадалась Белла.
— Он все же не Темный Лорд, — улыбнулся Говард. — Его противники быстро теряют власть. Я считаю, что нам стоит готовиться к войне уже сейчас. Думаю, вы и сами это понимаете.