В поезд поднимались уже втроем. Августа хмурилась. То, что именно родители Одри послужили причиной болезни ее детей, не могло уйти из головы старой леди. Как и то, что ее внук, тихий и довольно пугливый, словно оттаял в их компании и уже весело обсуждает какие-то книги с Гарри.
Дети уселись как раз к тому моменту, когда на перроне, как всегда опаздывая, появились Уизли. Они шумели, весело переругивались между собой и вносили еще больший хаос в сумятицу на перроне.
— Мам, а где будет ехать Гарри Поттер? — спрашивал один из детей у матери как раз в тот момент, когда они проходили мимо Говарда и Августы.
— Я не знаю, милый. Но если ты его встретишь, не приставай к мальчику с вопросами. Ты слышишь меня, Рон?
Что именно ответил мальчик матери, Говард уже не слышал.
— А Гарри знает, насколько он знаменит? — тихо спросила Августа.
— Знает, но пока не осознал, — вздохнул Говард. — Он ведь любит читать, прочитал о себе в куче книг, но явно не понимает, что это значит для магического мира. Я и сам плохо понимал все масштабы его известности, пока не встретился со знакомыми. Даже Амелия, железная леди, и та восхищенно охала.
Августа хихикнула. Сама она практически не принимала участия в их научном кружке, что сформировался в задней комнате Флориш и Блоттс незадолго до начала войны с Волдемортом. Она была гораздо старше всех, кто там занимался теоретическими исследованиями. Но, когда Дора озаботилась поиском медика-магла, именно Августа познакомила магов с Говардом. Они были знакомы в детстве, все же Говард лет до семи воспитывался как полноценный маг, просто слабый. И потом они встречались, когда нужно было найти что-нибудь в мире маглов. То, что он врач, было как нельзя кстати. Но приглашению на свадьбу Дорказ и Говарда она удивилась больше всех.
— Как давно это было, — задумчиво произнесла она. — Я имею ввиду ваши собрания, разговоры, в которых я почти ничего не понимала…
— Давно, — согласился Говард.
— Не думали возобновить?
— А какой смысл? Не считая Амелии, Пьера и Николаса, в нашей старой банде нет сильных магов. Рассчитать мы сможем, но кто будет проверять части, кто будет проводить цельный ритуал? Сила нужна немалая. Но скоро Гарри подрастет, соберет новый клуб. Он уже познакомился с сыном Авраама. Даже переписываются о чем-то. Так что новое поколение растет.
— Я ведь не просто так спрашиваю, — призналась Августа, — доктора не могут помочь моему сыну…
— Я знаю, Амелия сказала. Но мы ничего не можем сделать. И дело даже не в ритуале, а в понимании того, что с ними произошло.
— В Мунго говорят, что это последствия Круцио… а шепотом и на ушко признаются: они не представляют, что это, потому что Круцио вызывает помешательство другого типа.
— Я знаю, Августа, знаю. Была бы жива Дорказ, она бы разобралась, возможно. Но из тех, кто остался в живых, нет специалистов такого уровня.
Они замолчали, с любовью смотря, как дети о чем-то говорят за окном. Веселые, раскованные. Они ведь не знают, что Невиллу и Гарри положено ненавидеть Одри просто за фамилию. Говарду не хватило смелости рассказать им об этом.
========== Глава 6. Распределяющая шляпа. ==========
Поезд тронулся, оставляя взрослых далеко позади, но дети мигом об этом забыли. У них были темы поинтереснее. Невилл, уже нисколько не смущаясь, рассказывал о том, что его родители учились на Гриффиндоре, как и почти все в семье.
— Гриффиндор — факультет смельчаков? — с долей уверенности спросил Гарри.
— Знаешь, бабушка немного по-другому рассказывала о факультетах, — признался Невилл.
— Да? Расскажи! — оживился Гарри.
— Она говорит, что гриффиндорцы привыкли отвечать лишь за себя, но на факультете не принято отказывать в помощи. Поэтому львы привыкли решать свои проблемы самостоятельно, но при этом всегда знают, что им помогут, если они попросят. А еще говорит, что в традициях факультета оказывать помощь тем, кто в ней явно нуждается. Ну знаешь, вроде вступиться за того, кто не может сам постоять за себя…
— А остальные факультеты тогда? — чуть нахмурилась Одри, которой описание факультета, как пристанища храбрых и шумных, больше привлекало.
— Самые дружные — Хаффлпафф. Ба говорит, что маленьким там проще всего. Старшие даже уроки с ними делают, тщательно за ними следят. Но потом, на старших курсах, уже ты должен делать это. Вроде как это обременительно. В Райвенкло учатся одиночки. Они любят учиться, хотят многого добиться, но каждый сам за себя. А слизеринцы больше других смотрят на личные достижения, друг другу помогают лишь в том случае, если нужно помешать кому-то третьему.
— Необычно, — наклонил голову Гарри.
— Мне это рассказали, когда я признался, что у меня мало храбрости для Гриффиндора, — вздохнул Невилл, — Ба сказала, что храбрость приходит со временем, а мне там будет лучше всего.
— И ты будешь поступать на Гриффиндор? — продолжал допытываться Гарри.
— Если шляпа действительно дает выбор, — еще грустнее ответил Невилл. — Но будет страшно, если я попаду на Слизерин. Честно.
Гарри неопределенно пожал плечами. Даже с характеристикой Невилла, он не видел особой разницы. Это ведь просто факультет, просто место, где ты будешь спать. Вот только все вокруг считали иначе. Спорили, обсуждали. Гарри надеялся только, что ему удастся попасть на один факультет с Одри, остальное его мало беспокоило.
Внезапно дверь купе открылась и в проеме показались два абсолютно одинаковых мальчишки с огненно-рыжими волосами. Впрочем, правый выглядел чуть хитрее левого. Или это только кажется? Пока Гарри думал — является ли это обманом зрения, или чем-то вроде интуиции, мальчики, хором поздоровавшись, зашли в купе, как-то незаметно перемешались и теперь Гарри не мог точно сказать, кто из них тот, что был справа.
— Я Фред Уизли, — представился один из них.
— А я Джордж, — добавил второй, — хотел бы сказать, что фамилия моя Смит, но все равно не поверите, да?
Одри чуть нагнулась, с прищуром уставилась на близнецов, внимательно их разглядывая и тут же радостно выдала:
— У Фреда больше веснушек, а у Джорджа взгляд хитрее. Я Одри Лестрейндж, кстати.
Близнецы пораженно переглянулись, и повернулись к Одри с выражением абсолютного ужаса на лицах:
— Ты нашла у нас внешнюю разницу? — хором произнесли они, позабыв обо всем сразу.
— Конечно. Близнецы всегда немного отличаются. Обычно это родинки, веснушки, часто у них отличается форма ногтей. Что? Мой дед в качестве наказания заставлял меня учить учебники по медицине. Наизусть. А они, между прочим, не рифмуются!
— Гарри Поттер, — прервал подругу он, старательно смотря на близнецов.
Действительно, у одного веснушки будто чаще расположены, а у другого такой взгляд, будто он совсем чуть-чуть щурится. Надо будет запомнить.
— Невилл Лонгботтом, — так же представился мальчик.
— Вы ведь первокурсники, да? — будто опомнившись, начал Фред.
— Да, — кивнула Одри.
— У нас брат, — продолжил Джордж.
— Младший, — Фред.
— Мама за него беспокоится, — Джордж.
— И мы пообещали, — Фред.
— Что проследим, — Джордж.
— Чтобы он не ехал в одиночестве, — Фред.
— Прекратите так делать! — не выдержала Одри, мотая головой, — Вам не говорили, что людей бесит, когда вы так делаете?
— Прости, — чуть сконфузился Фред.
— Мы постоянно забываем об этом.
— Не. Начинайте, — угрожающе ткнула в них пальцем Одри. — Говорит один. Лучше Фред.
Оказалось, что близнецы пообещали маме проследить за младшим братом, а тот наотрез отказывается выходить из купе. Не могли бы милые первокурсники помочь двум близнецам в этом нелегком деле?
— В обмен покажем, где кухня и короткие ходы от ваших гостиных до Большого Зала, — добавил Фред. — Идет?
— По рукам, — согласился Гарри, мигом определивший полезность такого знакомства.
Нет, не с братом-первокурсником. А с близнецами. Люди, которые знают, где кухня, не могут быть лишным знакомством.
— Где он сидит? — тут же спросил Гарри.
— В середине вагона, — тут же улыбнулся Джордж. — Он рыжий, высокий и имеет несчастный вид.