— … Потом тыщ, бабах, железная дверь с петель сорвалась, мы ещё немного прошли и дошли до этого, как его, до бункера. — Закончил восторженный ребёнок.
— Спасибо, Гарри, ты круто рассказал. — Ответил задумчивый варга на восторженный диалог мальчика. Его «чуточку» смутило, с какой лёгкостью тот рассказал о кровавой бане, устроенной Шепардом в этом «походе». ПТСР на этом фоне, конечно, вставало под вопрос, ибо не рассказывают о травмирующих воспоминаниях с таким восторгом, но ведь и без него букет возможных диагнозов становился не сильно-то и меньше, но подумать об этом медик решил позже, в тишине, так сказать. — Шепард, есть что добавить? — спросил он. Но получил в ответ лишь выгнутую бровь, мол: «Чего тебе? Уточнить, сколько мозгов к потолку туннеля прилипало, когда головыу пиратов на части разлетались?» Настолько подробно всё Гарри рассказал. А Джеймс в ответ смутился и только и ответил: — извини, действительно глупость сказал. Все погрузились в молчание.
Но лишь до той поры, пока самый молодой член отряда, Эдвард Харрис, не решил проявить любопытство. Гарри как раз сидел рядом с ним, и тот не упустил шанса. — Тсс, парень, а ты точно не помнишь, как из бункера выбрался? — Вроде бы тихо, но недостаточно, спросил он с блеском в глазах, да к тому же и выбрал момент, когда над столом повисла до безобразия звонкая тишина.
Нарушила которую Снайпер, Сара Каллен. Её бестактность своего ученика заставила выйти из созерцательного состояния. В очередной раз. Пятый за три дня. — Харрис. — Одной фразой она высказала бесконечных размеров укор и тонну неодобрения.
— Чего это Харрис? Мне любопытно, к тому же вдруг у него память проснётся. Аа-а-й-й-й-й! — Завопил он, когда Варга, что бродил взад-вперёд (так ему легче думалось), схватил его за ухо.
— А ты не думал, что он не зря всё забыл? — спросил он, как никто другой по долгу службы зная, что иногда за такой заболоченной памятью может вскрываться.
— Нет, уй-й-й! Пусти, изувер! Я ж как лучше хотел.
— Неужели? — спросил Джеймс, и гибкие пальцы будущего светила хирургии как-то совсем по-особенному перехватили и загнули ушной хрящ так, как умеет только он: никаких последствий и травм, но до чего же больно!
Видя лицо собеседника, Гарри, которому тоже выкручивали уши, поспешил заступиться, как умел. — Прошу, не надо, он меня не обидел, я правда ничего не помню, да и нечего мне вспоминать, я просто исчез в бункере и проснулся дома, вот и всё.
— Дома? — Уцепился за слова Шепард.
— Да. — Ответил Гарри.
А Верга с комментарием «Больше так не делай» наконец отпустил многострадальное ухо бойца и вновь ушёл в себя, слова «дома» и это «да» ему «слегка не понравились», не было в них той уверенности и радости, так не о доме говорят, а ну, максимум, о средней паршивости ночлежке. Вот только давить на мальчика дальше было бы верхом некорректности, тем более после инициативы новичка их отряда. Да и их маленький праздник грозил закончиться окончательно, и чтоб этого не случилось, вечеринку надо было спасать и реанимировать, причём срочно!
Так! «Хлоп!» — решительно хлопнул в ладоши медик, который не отдыхал (не считать же сорванный пиратами отпуск за отдых) вот уже как с год. — Гарри, ты помнишь, где твой дом? Ответь просто: да или нет?
— Да. — Ответил Гарри, не понимая, что происходит.
— Здорово! — Ответил Верга — Тогда как врач я настоятельно и всем рекомендую повеселиться и расслабится.
— Подожди, Джеймс, а как же мальчик вдруг снова исчезнет, что делать то-то будем? — Роберт Вулф, сорокалетний медведь грызли, что поперёк себя был шире в плечах и трепетно любил тяжёлые пулемёты вопреки буйному и всеразрушающему характеру своих любимых пушек, был собранным, осторожным, и рассудительным человеком, в чём то даже меланхоличным, говорил мало, но по делу.
— А это решаемо парень смотри, что у меня есть, настоящие военные инструметроны, тебе какой нравится? В честь знакомства. Хочу тебе подарок сделать. — Тимоти Ренфро, штатный хакер всей команды, протягивал мальчику их сразу несколько штук, одни из многих, которые ему «одолжили» пираты вместе со своими деньгами и банковскими счетами, что были привязаны к этим универсальным устройствам. И нет, «это не мародёрка, а благородный грабёж». Любил говаривать боец, обирая труп очередного неудачника, которого убили собственные взломанные Тимоти броня, пушки, импланты, транспорт, а может быть, и вообще совсем посторонний грузовой кран, так не вовремя роняющий свой груз на кого надо, этакий спорт по добыче трофеев, проще говоря.