— Итак, доктор Грейнджер, сейчас я буду задавать вам вопросы. Отвечайте честно и как можно быстрее. Некоторые из них могут показаться странными, но они необходимы, — объяснял волшебник, сидевший за столом напротив нее. Он был сухопарым и выглядел уставшим, но у него был острый взгляд. У нее создалось впечатление, что это некая процедура по безопасности, хотя никто не объяснял ей, зачем это.
— Хорошо.
— Ваше полное имя?
— Гермиона Энн Грейнджер.
— Год выпуска?
— 1998 — из Хогвартса, 2002 — из Стоунхенджа.
— У вас есть машина?
— Да.
— Вам нравится смотреть иностранные фильмы?
— Только с субтитрами.
— У вас есть родные братья или сестры?
— Нет.
— Как зовут вашего брата?
— У меня его нет.
— В каком возрасте вы начали жить половой жизнью?
— В шестнадцать.
— Ваше самое раннее детское воспоминание?
— Как мы ходили на ярмарку, и я переела конфитюра.
— У вас есть значимый другой?
— Да.
— Вы предпочитаете голландский или бернайский соус?
— Я не люблю соусы.
— Вы боитесь летать?
— На самолетах — нет. На метлах — слегка.
— Вы знакомы с человеком по имени Ремус Люпин?
— Да.
— Какая горная цепь отделяет Азию от Европы?
— Уральские горы.
— Сколько штатов в Америке?
— Пятьдесят.
— А колдовских школ в Соединенном Королевстве?
— Одна.
Так продолжалось почти час. Гермиона старалась очистить разум и быстро отвечать на каждый вопрос. Когда спрашивавший наконец остановился, она опустила плечи и вздохнула с облегчением. Мужчина нажал на маленькую кнопочку в столе, и дверь открылась. Вошли Люпин и генри Убигандо.
— Ну? — спросил Генри.
— Согласен, она подходит для СиПИ. Ее ответы указывают на быстрый процесс восприятия, внимательность, искренность и умение мыслить логически.
— Хорошо, — сказал Генри, жестом подзывая Гермиону. Она встала и следом за ними вышла из маленькой безоконной комнатки.
— Что такое СиПИ? — спросила она.
— Отдел по Слежке и Получению Информации, — пояснил Люпин. — Там больше всех напрямую работают с развед. данными, собирают их и анализируют. Нам кажется, ты больше всего подходишь для работы там. Там очень много полевых работ. Наблюдение, надзор за объектом и так далее. Ты будешь среди тех агентов, которые являются “шпионами” в самом традиционном значении слова, так как шпионят именно они.
Гермиона довольно кивнула.
— А где Гарри?
— Он ушел, сказал, что у него гольф.
— Ах да, совсем забыла. Слышно что-нибудь о его новом помощнике?
— Пока нет. Скажу прямо, мы все этим несколько взволнованны.
Гарри опирался на свою клюшку и смотрел, как Дуг Грейнджер бьет по мячу, который, как всегда, улетел вбок.
— Говорю же, встаньте в более открытую позицию, — посоветовал он.
Дуг помотал головой, бурча себе под нос, и отошел от метки для мяча. Они вскинули на плечи сумки и пошли по фарвею. Клэр Грейнджер с ее сестрой Джулией ушли вперед по фарвею, чтобы пробить по второй.
— Чертовы клюшки, — буркнул Дуг.
— Ах да. Это все клюшка виновата, — с сарказмом отозвался Гарри.
— Смотри у меня, умник, — с усмешкой сказал Дуг. — И не дай Бог я снова увижу, что ты магией загоняешь мяч в лунку.
Они были на последней лунке круга, а Гарри так и не сумел собраться с духом, чтобы сказать Дугу то, зачем он его сюда пригласил. Гермиона согласилась, чтобы Гарри сообщил новости ее отцу, который был единственным, кто все еще оставался во тьме. Она не смогла устоять и рассказала все матери, которую заставили поклясться молчать, пока Гарри не представится возможность переговорить с Дугом. Это было несколько старомодно, но почему-то казалось правильным.
Гарри замедлил шаги, чтобы увеличить разрыв между ними и женщинами.
— Дуг... я кое-что хочу с тобой обсудить.
— Неужели? — отвлеченно отозвался Дуг, высматривая свой мяч на неровном поле слева.
Гарри остановился, заставив Дуга сделать то же самое и повернуться к нему лицом.
— Чтож, вот что. Дело в том, что... ну, я хотел бы жениться на Гермионе.
Какое-то время Дуг просто смотрел на него, потом прочистил горло.
— Понятно. А ты разве не с ней должен об этом говорить?
Гарри улыбнулся:
— Я уже сделал ей предложение.
— И что она ответила?
— Она согласилась.
Дуг покачал головой, посмеиваясь:
— В таком случае, разве ты не должен был сначала спросить у меня?
Гарри раздраженно всплеснул руками:
— Я сам вызвался вам сообщить, так же?
Дуг захохотал:
— Я просто дурачусь, — он посерьезнел. — А теперь послушай. Гермиона — моя единственная дочь, а отец дочь всегда защищает. Я ночами не спал думая о тех мужчинах, с которыми она встречалась, как они с ней обращались, делали ли они ее счастливой, — он положил руку Гарри на плечо. — И ты, Гарри, исключением не стал. Когда Гермиона сказала нам с Клэр, что она собирается жить в Лондоне вместе с мужчиной, а самой ей еще и восемнадцати не было, ну... единственное, почему мы не стали чинить препятствий, это потому, что речь шла о тебе, — он вгляделся Гарри в лицо. — Но я должен спросить, потому что уже много месяцев задаюсь этим вопросом. Ты ее на самом деле любишь? Или просто движешься по инерции и женишься на друге?
— Справедливый вопрос, — признал Гарри. Он окинул взглядом фарвей, щурясь на солнце, и когда заговорил, его голос был тих. — Если я вдруг просыпаюсь среди ночи, перед тем, как смогу снова заснуть, я всегда какое-то время сижу и просто смотрю, как она спит. Я смотрю, как она дышит, смотрю на мирное выражение ее лица, и в груди у меня что-то сжимается. Иногда становится на самом деле больно, — он обернулся и посмотрел на своего будущего тестя. — Вот так сильно я ее люблю, Дуг. Когда мы только сошлись, я не был в этом уверен, и знаю, что она тоже не была. Я не знал, что с нами происходило, или что это могло значить, или даже реально ли это все. Но когда проходили дни, а за ними недели, ну... ни в чем в жизни я никогда не был так уверен.
Дуг шмыгнул носом; казалось, он сейчас заплачет.
— Мне этого достаточно, — он усмехнулся, наклонился и дружески обнял Гарри. — Я рад, что она выбрала тебя.
Гарри улыбнулся:
— Не думаю, что у нас с ней был выбор.
Несколько дней спустя Гарри сидел у себя в кабинете, угрюмо разбирая располагавшиеся у него на столе высокие стопки документов по археологической экспедиции. Он бросал пергаменты через плечо в несколько кучек: “Оставить”, “Выбросить” и “Прочее”.
В дверь постучали.
— Войдите!
Дверь распахнулась, и вошел Люпин.
— Сюрприз, Гарри. У меня для тебя подарочек.
— Это секретарь? — без особой надежды спросил Гарри. — Или, может, реактивный самолет?
— Эм, близко. Это твой новый помощник.
Гарри просиял, обрадовавшись тому, что кто-то ему, возможно, поможет.
— Здорово! Пригласи его… или ее… сюда.
Люпин посторонился, жестом подзывая кого-то из коридора. Пока Гарри смотрел, как входит его новый ассистент, он сжал челюсти, а взгляд его стал прямо-таки ледяным.
Новым помощником оказался молодой человек на вид примерно одного возраста с Гарри. Наружность у него была уникальная, если не сказать больше: выглядел он так, словно сбежал с концерта Секс Пистолз. Драные кожаные брюки, рубаха-кольчуга, черная потертая летная куртка и высокие мотоциклетные буты, сотрясавшие пол при каждом шаге. У него было заостренное хорьковатое лицо со странными серебристыми глазами и бледными бровями. Его волосы, которые, казалось, были пострижены секатором, торчали дикими шипами всех цветов радуги. Правое ухо от мочки и выше у него было все в сережках, в ноздрю был воткнут большой стержень, прикрепленный к цепи, уходившей ему за левое ухо. Кольца у него были и в брови, губе, и в носовой перегородке. Он усмехнулся полным ртом анахронически красивых белых зубов, приветственно подняв руку.