Давно у Гарри не было такого замечательного утра. Он осторожно держался немного поодаль от Дёрсли, чтобы Дадли и Пирс, которым ближе к обеду начинали надоедать животные, не могли вернуться к своему любимому занятию — его избиению. Они поели в ресторане зоопарка, а когда Дадли разразился истерикой по поводу того, что его порция мороженого "Knickerbocker Glory" слишком маленькая, и дядя Вернон купил ему ещё одну, Гарри было позволено доесть первую.
Уже потом Гарри подумал, что мог бы и догадаться, что всё это было слишком хорошо, чтобы продолжаться долго.
После обеда они отправились в террариум. Там было прохладно и темно, вдоль стен тянулись освещённые витрины. За стеклом между брёвнами и камнями ползали и извивались всевозможные змеи и ящерицы. Дадли и Пирсу хотелось посмотреть на больших ядовитых кобр и огромных, способных задушить человека, питонов. Дадли быстро нашёл самую большую змею в террариуме. Она могла дважды обмотаться вокруг машины дяди Вернона и смять её до размеров мусорного бака… только в настоящий момент она была не в том настроении. Точнее, она крепко спала.
Дадли прижался носом к стеклу и уставился на блестящие коричневые кольца.
— Пусть она поползает, — жалобно хныкнул он, обращаясь к отцу. Дядя Вернон легонько стукнул по стеклу, но змея не шевельнулась.
— Ещё раз, — приказал Дадли. Дядя Вернон сильнее постучал костяшками пальцев, но змея продолжала спать.
— Скукотища, — простонал Дадли, и шаркающей походкой пошёл прочь.
Гарри встал напротив вольера и внимательно посмотрел на змею. Он бы не удивился, узнав, что та умерла от скуки — никакой компании, кроме глупых людей, целый день нарушающих её покой, стуча по стеклу. Это было даже хуже, чем иметь в качестве спальни чулан, единственным визитёром которого является тётя Петуния, тарабанящая в дверь, чтобы тебя разбудить — по крайней мере, он мог передвигаться по всему дому.
Змея вдруг открыла свои похожие на бусинки глаза. Медленно, очень медленно, она подняла голову, пока её глаза не оказались напротив глаз Гарри.
Она подмигнула.
Гарри уставился на неё. Затем он быстро огляделся по сторонам, чтобы проверить, смотрит ли кто-нибудь сюда или нет. Никто не смотрел. Он снова взглянул на змею и тоже подмигнул.
Змея мотнула головой в сторону дяди Вернона и Дадли и потом подняла глаза к потолку. Взгляд её очень красноречиво говорил Гарри «И так всё время».
— Я знаю, — прошептал Гарри через стекло, хотя не был уверен, что змея его услышит. — Это, наверное, жутко раздражает.
Змея энергично закивала.
— А откуда вы? — спросил Гарри.
Змея ткнула хвостом в маленькую табличку рядом со стеклом. Гарри присмотрелся:
«Боа-констриктор, Бразилия»
— Там было здорово?
Боа-констриктор снова ткнул хвостом в табличку, и Гарри прочёл:
«Этот экземпляр был выведен в зоопарке»
— А, понятно… так вы никогда не были в Бразилии?
Едва змея покачала головой, как вдруг позади Гарри раздался оглушительный крик, от которого они оба подпрыгнули.
— ДАДЛИ! МИСТЕР ДЁРСЛИ! ПОСМОТРИТЕ НА ЭТУ ЗМЕЮ! ВЫ НЕ ПОВЕРИТЕ, ЧТО ОНА ДЕЛАЕТ!
Дадли раскачивающейся походкой направлялся к ним со всей быстротой, на какую был способен.
— Эй ты, прочь с дороги! — сказал он, ударив Гарри в рёбра. От неожиданности Гарри с размаху упал на бетонный пол. Дальше события развивались с такой быстротой, что никто не увидел, как это произошло — Только что Пирс и Дадли стояли, уткнувшись носами в стекло, а в следующую секунду с воплями ужаса шарахнулись назад.
Гарри сел прямо и ахнул: стекло вольера боа-констриктора исчезло. Огромная змея, стремительно развёртывая кольца, выползала на пол. Люди по всему террариуму завопили и побежали к выходу.
Гарри мог поклясться, что услышал, как змея, быстро проползая мимо него, сказала низким шипящим голосом:
— Бразилия, жди меня… С-с-спас-с-сибо, амиго.
Смотритель террариума был в шоке.
— Но стекло, — не прекращал повторять он, — куда подевалось стекло?
Директор зоопарка, рассыпаясь в извинениях, лично приготовил для тёти Петунии чашку крепкого сладкого чая. Пирс и Дадли были способны только на невнятное, нечленораздельное бормотание. Исходя из того, что видел Гарри, змея не сделала ничего, кроме как играючи стукнула их хвостом по пяткам, когда проползала мимо, однако к тому времени, когда все они вернулись в машину дяди Вернона, Дадли уже рассказывал, как она чуть было не откусила ему ногу, а Пирс клялся, что она пыталась его задушить. Но хуже всего, по крайней мере, для Гарри, было то, что Пирс успокоился настолько, что смог сказать:
— А Гарри разговаривал с ней, правда, Гарри?
Дядя Вернон дождался, пока Пирс, наконец, не пошёл домой, после чего накинулся на Гарри. Но он был столь зол, что с трудом мог говорить. Он смог выдавить из себя:
— Иди… чулан… не выходить… без еды! — прежде чем рухнул в кресло, а тёте Петунии пришлось сбегать для него за большим бокалом бренди.
Много позже Гарри лежал в тёмном чулане, мечтая о часах. Он не знал, который сейчас был час, и не был уверен, улеглись ли уже Дёрсли, или нет. Пока они не уснут, было слишком рискованно прокрадываться в кухню, чтобы раздобыть немного еды.
Он прожил с Дёрсли почти десять лет, десять несчастных лет, сколько себя помнил, с тех пор, когда был ещё совсем маленьким ребёнком, и его родители погибли в автокатастрофе. Он не помнил, что он был в машине, когда погибли его родители. Иногда, когда он долгими часами, сидя в чулане, напрягал свою память, его посещало странное видение: ослепительная вспышка зелёного цвета и жгучая боль во лбу. Он предпологал, что это было воспоминание об аварии, однако никак не мог взять в толк, откуда могла взяться зелёная вспышка. Он совершенно не помнил своих родителей. Тётя и дядя никогда ему о них не рассказывали, и, разумеется, ему не позволено было задавать им вопросы. В доме не было ни одной их фотографии.
Когда Гарри был помладше, он постоянно мечтал о том, что объявятся какие-нибудь неизвестные родственники и заберут его отсюда, но этого так и не произошло, и Дёрсли оставались его единственной семьёй. Но до сих пор иногда ему казалось (или он просто надеялся на это), что незнакомые люди на улице знают его. И это были очень странные незнакомцы. Крошечный мужчина в фиолетовом цилиндре однажды поклонился ему, когда он вместе с Дадли и тётей Петунией отправился за покупками. Гневно спросив, знает ли он этого мужчину, тётя в спешке вытащила их из магазина, так ничего и не купив. А как-то раз дикого вида старушка, одетая во всё зелёное, радостно помахала ему рукой в автобусе. А на днях лысый незнакомец в очень длинном пурпурном плаще пожал ему руку на улице и ушёл, не сказав ни слова. Но самое необычное во всех этих людях было то, что они, казалось, просто исчезали, как только Гарри пытался рассмотреть их получше.