— И тебе это не удалось! — с триумфом в голосе выкрикнул Гарри. — На этот раз никто не умер, даже кошка! Через несколько часов будет готов Мандрагоров Тоник, и все, кто Окаменел, выздоровеют…
— Разве я ещё не сказал тебе, — ровным голосом произнёс Реддль, — что мне уже неинтересно убивать мугродье? Вот уже многие месяцы моей целью являешься — ты!
Гарри уставился на него.
— Только представь, как я разозлился, когда, в следующий раз после тебя, мой дневник открыла Джинни! Понимаешь, она видела тебя с дневником и запаниковала. Что, если ты узнаешь, как им пользоваться, а я выдам тебе все её секреты? Что если, хуже того, я расскажу тебе, кто душит петухов? И вот маленькая тупица дождалась, пока все уйдут из вашей спальни и выкрала дневник. Но я уже знал, что мне следует делать. Для меня было ясно, что ты вышел на след Наследника Слизерина. Из всего того, что рассказывала о тебе Джинни, я знал, что ты пойдёшь на всё, лишь бы раскрыть тайну — особенно если нападению подвергнется один из твоих лучших друзей. А ещё Джинни сказала мне, что вся школа гудит по поводу того, что ты умеешь говорить на серпентарго…
— И я заставил бедняжку Джинни написать на стене записку о себе самой, привёл её сюда и затаился. Она сопротивлялась, плакала и страшно мне надоела. Но в ней к тому времени оставалось не так уж много жизни… Она вложила слишком много в дневник, в меня. Достаточно, чтобы я смог наконец покинуть его страницы… С того самого момента, как мы с ней очутились здесь, я ждал, что ты придёшь. Ты не обманул моих ожиданий. У меня к тебе много вопросов, Гарри Поттер.
— Например? — выплюнул Гарри. Он по-прежнему сжимал кулаки.
— Например, — протянул Реддль, приятно улыбаясь, — как случилось, что ты — худосочный младенец без каких-либо экстраординарных магических дарований — умудрился победить величайшего колдуна всех времен? Как удалось тебе отделаться всего-навсего шрамом, в то время как колдовские силы Лорда Вольдеморта были разрушены?
В голодных глазах зажёгся тускло-красный огонь.
— Какая тебе разница, как мне удалось? — медленно проговорил Гарри. — Вольдеморт был уже после тебя…
— Вольдеморт, — тихо, но отчётливо сказал Реддль, — это моё прошлое, настоящее и будущее, Гарри Поттер…
Он вытащил волшебную палочку Гарри из кармана и начал водить ею в воздухе, выводя светящиеся слова:
ТОМ ЯРВОЛО РЕДДЛЬ
Затем он коротко взмахнул палочкой, и буквы его имени перетасовались и встали в другом порядке:
Я ЛОРД ВОЛЬДЕМОРТ
— Дошло? — прошептал он. — Этим именем я пользовался, ещё когда учился в «Хогварце», разумеется, его знали только самые близкие мои друзья. Думаешь, я бы согласился вечно довольствоваться мугловым именем моего мерзкого папаши? Я, в чьих жилах с материнской стороны течёт кровь самого Салазара Слизерина? Чтобы я сохранил имя обыкновеннейшего грязного мугла, который посмел покинуть меня ещё до моего рождения, оттого лишь, что узнал, что его жена — ведьма? Нет, Гарри — я создал себе новое имя, имя, которое в один прекрасный день — я был в этом уверен — побоятся даже произносить другие колдуны, а я сам стану величайшим магом всего мира!
В мозгу у Гарри произошёл сбой. Он тупо уставился на Реддля, мальчика-сироту, который, когда вырос, убил родителей Гарри и многих-многих других людей… Наконец он заставил себя заговорить.
— Нет. Ты — нет, — сказал он твёрдо, полным ненависти голосом.
— Что нет? — рявкнул Реддль.
— Ты — не величайший маг всего мира, — объяснил Гарри, учащённо дыша. — Жаль тебя разочаровывать и всё такое, но величайшим магом всего мира является Альбус Думбльдор. Все так говорят. Даже в то время, когда ты был полон сил, ты даже не пытался захватить «Хогварц». Думбльдор видел тебя насквозь, когда ты здесь учился, ты боишься его и сейчас, где бы ты не прятался…
Улыбка исчезла с лица Реддля, и на её месте появилось крайне неприятное выражение.
— Думбльдора удалили отсюда при одном лишь воспоминании обо мне! — прошипел он.
— Может, и удалили, но не настолько, насколько ты думаешь! — парировал Гарри. Он говорил наобум, пытаясь напугать Реддля, скорее желая, чем веря, что его слова — правда…
Реддль открыл было рот, но замер.
Откуда-то полилась музыка. Реддль круто обернулся и вперил взор в пустоту Комнаты. Музыка становилась громче. От вкрадчивых, неземных звуков мороз подирал по коже; у Гарри волосы встали дыбом, а сердце, казалось, расширилось и сделалось в два раза больше обычного. Затем, когда тон достиг немыслимой высоты, и Гарри почувствовал, как звуки вибрируют внутри грудной клетки, из вершины ближайшей колонны вырвались языки пламени.
Прямо из воздуха под сводчатым потолком возникла малиновая птица размером с лебедя. Она старательно выводила загробную мелодию. У птицы был отливающий золотом роскошный хвост, длинный как у павлина, и сверкающие золотые когти, в которых был зажат драный свёрток.
В следующее мгновение птица полетела прямо к Гарри. Она уронила свёрток к его ногам, после чего тяжело опустилась мальчику на плечо и сложила огромные крылья. Гарри взглянул вверх и увидел длинный острый клюв и круглый черный глаз.
Птица прекратила петь. Она сидела очень тихо, грея Гаррину щёку, и в упор смотрела на Реддля.
— Это феникс… — непонимающе произнёс Реддль, пристально вглядываясь в птицу.
— Янгус? — выдохнул Гарри и почувствовал, как золотые когти дружески пожали ему плечо.
— А это… — продолжил Реддль, рассматривая теперь драную вещь, принесённую фениксом, — старая школьная шляпа-сортировщица…
Действительно, это была шляпа. Залатанная, потрёпанная и грязная, она неподвижно лежала у ног Гарри.
Реддль снова захохотал. Он так зашёлся от смеха, что в темном зале задрожали стены, словно смеялся не один Реддль, а целых десять…
— Так вот что Думбльдор прислал своему защитнику! Певчую птичку и старую шляпу! Ну как, ты почувствовал себя храбрее, Гарри? В безопасности?
Гарри не ответил. Он не понимал, какая может быть польза от Янгуса или от шляпы-сортировщицы, но больше не чувствовал себя одиноким. С растущей уверенностью в себе он ждал, когда Реддль отсмеётся.
— К делу, Гарри, — сказал наконец Реддль, всё ещё не в силах перестать улыбаться. — Дважды — в твоём прошлом, в моём будущем — мы встречались. И дважды мне не удавалось убить тебя. Как ты смог остаться в живых? Расскажи мне всё. Чем дольше будешь говорить, тем дольше проживёшь.
Гарри лихорадочно взвешивал свои шансы. У Реддля палочка. У него, у Гарри — Янгус и шляпа-сортировщица. Ни то, ни другое не очень-то годится для дуэли. Да уж, дело труба… чем дольше Реддль стоит здесь, тем больше жизни вытекает из Джинни… Гарри заметил, что контуры фигуры Реддля становятся всё чётче, сам он всё больше обретает плоть… Если уж им суждено сразиться друг с другом, то чем скорее, тем лучше.
— Никто не знает, почему ты потерял колдовские силы, когда пытался убить меня, — коротко ответил Гарри. — Я тоже не знаю. Но зато я знаю, почему ты не смог убить меня. Потому что моя мама отдала за меня свою жизнь. Моя обыкновенная, муглорождённая мама, — добавил он, дрожа от подавляемого гнева. — Она не дала тебе убить меня. А я видел тебя настоящего, в прошлом году. Ты — никуда не годная развалина. Ты чуть живой. Вот куда привели тебя твои колдовские силы. Ты вынужден скрываться. Ты уродина, мерзкий, гадкий…
Лицо Реддля исказилось. Затем он вынудил свои черты сложиться в жуткую, зловещую улыбку.