— Это ещё нужно доказать, — прошипел он.
— О, разумеется, никто не сможет этого сделать, — вмешался Думбльдор, улыбаясь Гарри. — Особенно после того, как Реддль исчез из дневника. С другой стороны, я бы посоветовал вам, Люциус, прекратить раздавать старые школьные вещи Лорда Вольдеморта. Если хотя бы ещё одна из них попадёт в невинные руки, то, я думаю, Артур Уэсли первым позаботится о том, чтобы ваше участие в этом было доказано…
Люциус Малфой постоял мгновение, и Гарри отчётливо увидел, как дернулась его рука — видимо, он сгорал от желания достать волшебную палочку. Вместо этого, он обратился к своему домовому эльфу.
— Мы уходим, Добби!
Он рывком распахнул дверь и, когда эльф бросился к нему, пинком выкинул несчастное создание вон. Долго было слышно, как Добби подвывал от боли. Гарри постоял минутку в глубоком раздумии. И тут до него дошло…
— Профессор Думбльдор, — лихорадочно заговорил он. — А можно отдать этот дневник назад мистеру Малфою? Пожалуйста?
— Конечно, Гарри, — спокойно ответил Думбльдор. — Но поторопись. А то пир кончится…
Гарри схватил дневник и пулей вылетел из кабинета. Он слышал удаляющиеся стенания Добби. Быстро, гадая, сработает ли то, что он придумал, Гарри сдернул с ноги башмак, снял пропитанный грязью и слизью носок, и запихнул в него блокнот. И понёсся по тёмному коридору.
Он догнал их на вершине лестницы.
— Мистер Малфой, — выдохнул он, резко остановившись. — У меня для вас кое-что есть…
И он насильно запихнул в руку Люциусу Малфою вонючий носок.
— Какого?…
Мистер Малфой сорвал с дневника носок, брезгливо отшвырнул мерзость в сторону и перевёл гневный взгляд с испорченного блокнота на Гарри.
— Однажды тебя ждёт то же, что и твоих родителей, Гарри Поттер, — негромко произнёс он. — Они тоже совали нос куда не следует.
Он повернулся и хотел уйти.
— Пошли, Добби! Я сказал, пошли.
Но Добби не шевелился. Он держал перед носом отвратительный носок и смотрел на него как на бесценное сокровище.
— Хозяин дал носок, — воскликнул эльф недоумённо-восторженно. — Хозяин дал его Добби.
— Что ещё за чушь? — плюнул мистер Малфой. — Что ты говоришь?
— Получил носок, — не веря сам себе, проговорил Добби. — Хозяин выкинул, а я подобрал, и теперь — Добби свободен.
Люциус Малфой замер, уставившись на эльфа. Потом бросился на Гарри.
— Из-за тебя я лишился слуги, мальчишка!
Но Добби закричал:
— Вы не смеете обижать Гарри Поттера!
Раздалось громкое «бемц!», и мистера Малфоя откинуло назад. Он свалился с лестницы, пролетая по три ступени кряду, и мятой кучей приземлился на нижнюю площадку. Он поднялся на ноги с лиловым лицом и вытащил палочку, но Добби угрожающе поднял длинный палец.
— Вы должны уйти, — свирепо выпалил он, указывая вниз на мистера Малфоя. — Вы не смеете тронуть Гарри Поттера. Вы должны уйти.
У Люциуса Малфоя не оставалось выбора. Бросив последний, полыхающий яростью, взгляд на стоящую наверху парочку, он запахнулся в мантию и торопливо скрылся из виду.
— Гарри Поттер освободил Добби! — звенящим голосом пропел эльф, не отрывая от Гарри благодарных глаз, в которых отражался лунный свет, льющийся в ближайшее окно. — Гарри Поттер освободил Добби!
— Это единственное, что я мог сделать для тебя, Добби, — ухмыльнулся Гарри. — Только обещай больше не спасать мне жизнь.
Уродливое коричневое лицо эльфа внезапно разлезлось в широчайшей, зубастой улыбке.
— У меня только один вопрос, Добби, — сказал Гарри, когда Добби дрожащими от волнения руками стал натягивать на ногу грязный носок. — Ты говорил, что всё это не имеет ничего общего с Тем-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут, помнишь? Что ж…
— Я хотел дать вам ключ, сэр, — сказал Добби, расширяя глаза так, как будто объяснял очевидное, — я давал ключ. Черный Лорд, до того как сменил имя, мог называться как угодно, понимаете?
— И правда, — невнятно произнёс Гарри. — Ну, я лучше пойду. А то там пир, да и моя подруга Гермиона должна уже очнуться…
Добби обхватил Гарри руками за талию и обнял его.
— Гарри Поттер более великий, чем думал Добби! — всхлипнул он. — Прощай, Гарри Поттер!
И, с последним громким треском, Добби исчез.
Гарри побывал уже на нескольких школьных пирах, но такого ещё не было. Все были в пижамах, а празднование длилось всю ночь. Гарри не мог выбрать, какой момент понравился ему больше всего: когда Гермиона бросилась ему навстречу с криками: «Ты раскрыл преступление! Ты раскрыл преступление!», или когда Джастин кинулся от хуффльпуффского стола, чтобы пожать (так пылко, что чуть не вывернул) ему руку, принося бесчисленные извинения, или когда в половине третьего объявился Огрид и так крепко обнял за плечи Гарри и Рона, что они оба ткнулись носами в тарелки с бисквитами, или четыреста очков, которые они с Роном принесли родному колледжу, надёжно закрепив школьный кубок за «Гриффиндором» вот уже второй год подряд, или объявление профессора МакГонаголл о том, что, в качестве подарка всей школе, экзамены отменяются («О, нет!» — ахнула Гермиона), или когда Думбльдор сообщил, что, к сожалению, профессор Чаруальд не сможет остаться в школе на следующий год, по причине того, что ему нужно ехать восстанавливать память. К крикам, приветствовавшим эту новость, присоединилось порядочное количество учительских голосов.
— Какая жалость, — сказал Рон, запихивая в рот пончик с вареньем, — он так ко мне привязался.
Остаток семестра растворился в ослепительном солнечном сиянии. Жизнь в «Хогварце» понемногу налаживалась, за тем незначительным исключением, что уроки по защите от сил зла были отменены («ну, в этом мы уже напрактиковались,» — сказал Рон расстроенной Гермионе), а Люциуса Малфоя исключили из правления школы. Драко больше не расхаживал по школе с хозяйским видом. Наоборот, он выглядел обиженным и мрачным. А вот Джинни снова была весела и счастлива.
Как всегда, время уезжать домой подошло чересчур быстро. Гарри, Рон, Гермиона, Фред, Джордж и Джинни сели в одно купе. Они постарались взять как можно больше от последних нескольких часов перед каникулами, когда им ещё разрешалось колдовать. Они играли во взрывающиеся хлопушки, запустили последние филибустеровские петарды и потренировались в обезоруживании друг друга с помощью магии. Гарри делал в этом большие успехи.
Они уже почти подъехали к вокзалу Кингс-Кросс, когда Гарри вдруг вспомнил одну вещь.
— Джинни — а за каким занятием ты застала Перси, о чём он запретил говорить?
— Ах, это, — хихикнула Джинни, — Ну… у Перси появилась девушка.
Фред уронил стопку книг на голову Джорджу.
— Что?
— Это староста из «Равенкло», Пенелопа Кристаллуотер, — объяснила Джинни. — Это ей он писал всё прошлое лето. Он всё время тайно встречался с ней в школе. И я застала их, когда они целовались в пустом классе. Он так расстроился, когда она — ну, вы понимаете — когда на неё напали. Вы не будете его дразнить? Нет? — добавила она взволнованно.
— Не смеем и мечтать об этом, — сказал Фред с видом именинника.
— Ни в коем случае, — хищно ухмыльнулся Джордж.
«Хогварц-Экспресс» замедлил ход и остановился.
Гарри достал перо и кусочек пергамента и обратился к Рону с Гермионой.
— Это называется «номер телефона», — сказал он Рону, дважды нацарапал одни и те же цифры, разорвал пергамент надвое и протянул друзьям. — Прошлым летом я рассказывал твоему папе, как пользоваться телефоном — он знает. Позвони мне к Дурслеям, ладно? Я не вынесу целых два месяца наедине с Дудли…
— Твои дядя и тётя будут гордиться тобой, да? — сказала Гермиона, когда они сошли с поезда и влились в толпу, спешащую к волшебному барьеру. — Когда узнают, что ты сделал в этом году?
— Гордиться? — переспросил Гарри. — С ума сошла? Столько возможностей умереть, а я ни одной не воспользовался? Да они взбесятся!..
Все вместе ребята прошли сквозь барьер и вышли в мир муглов.