– Когда связь прервется, мы сможем остаться лишь на несколько мгновений… но мы дадим тебе время… доберись до портшлюса, он возвратит тебя в «Хогварц»… ты понял, Гарри?
– Да, – через силу выговорил тот, сражаясь с палочкой, которая вырывалась, выскальзывала из пальцев.
– Гарри, – прошептала тень Седрика, – отнеси мое тело назад, ладно? К родителям…
– Обязательно, – пообещал Гарри, морщась от напряжения.
– Давай, – шепнул голос отца, – приготовься сразу бежать… давай…
– Да! – заорал Гарри, чувствуя, что все равно больше не продержится ни секунды. Он рванул палочку вверх, и золотая нить порвалась; световой купол исчез, песнь феникса смолкла, не исчезли только тени – они обступили Вольдеморта, преграждая ему путь к Гарри…
И Гарри бросился бежать, как никогда еще не бегал в своей жизни. Отшвырнув по дороге двух ошалелых Упивающихся Смертью, он зигзагами понесся меж могил, зная, что вслед бьют проклятия, слыша, как они крошат памятники; он вилял, петлял между надгробьями, он мчался к телу Седрика, забыв о больной ноге, помня только о своей цели…
– Сшибить! – донесся вопль Вольдеморта.
До Седрика оставалось десять футов. Гарри нырнул за мраморного ангела. Мимо просвистел красный световой заряд, и у ангела откололся кончик крыла. Гарри крепче сжал палочку и выпрыгнул из-за ангела…
– Импедимента! – взревел он и через плечо ткнул палочкой в Упивающихся Смертью.
По приглушенному воплю он понял, что попал по крайней мере в одного, но времени оборачиваться не было; он перепрыгнул Тремудрый Приз и пригнулся, услышав сзади залпы; над головой пронеслись новые световые заряды. Гарри упал, потянулся к руке Седрика…
– Отойдите! Я убью его! Он мой! – завизжал Вольдеморт.
Гарри схватил Седрика за запястье; от Вольдеморта их отделяет могильный камень, но Седрик такой тяжелый, а до Приза отсюда не дотянуться…
В темноте блеснули красные глаза. Гарри увидел, как рот Вольдеморта кривится в улыбке, как Вольдеморт поднимает палочку.
– Акцио! – заорал Гарри, указав палочкой на Тремудрый Приз.
Кубок взмыл в воздух и прыгнул к нему – Гарри схватился за ручку…
Он одновременно услышал разъяренный вопль Вольдеморта и почувствовал, как что-то дернуло его за пупок, а это означало, что портшлюс сработал, – в вихре ветра и цветовых пятен их с Седриком уносило назад… они возвращались…
Глава тридцать пятая
Признавалиум
Гарри всем телом рухнул на землю, лицом в траву – ее запах наполнил ноздри. В полете он закрыл глаза и сейчас не открывал. Он не шевелился. У него не было сил даже дышать, голова сильно кружилась, его словно качало на палубе корабля. Чтобы хоть как-то остановить эту качку, он крепче вцепился в два предмета, которые так и не выпустил, – гладкую, прохладную ручку призового кубка и тело Седрика. Стоит их выпустить, казалось Гарри, он провалится в черноту, что сгущалась по краям сознания. Крайнее изнеможение и шок не давали подняться; он лежал, вдыхая запах травы, и ждал… ждал, пока кто-нибудь что-нибудь сделает… пока что-нибудь произойдет… а шрам все саднил и саднил…
Оглушив и сбив с толку, на него вдруг обрушился ураган звуков – голоса, топот, крики… он оставался недвижим, но лицо мучительно исказилось – грохот причинял страдания, и Гарри терпеливо ждал, пока этот кошмар закончится.
Затем его жестко схватили и перевернули навзничь.
– Гарри! Гарри!
Он открыл глаза.
И неподвижно уставился в звездное небо. Над ним склонялся Альбус Думбльдор. Вокруг, надвигаясь, теснились черные тени – Гарри ощущал, как от их шагов дрожит под затылком земля.
Он лежал у границы лабиринта. Ввысь уходят трибуны, на них шевелятся силуэты, вверху звезды…
Гарри выпустил Приз, но еще крепче вцепился в Седрика. Свободной рукой впился в запястье Думбльдору. Лицо директора пульсировало перед глазами, то расплываясь, то становясь четче.
– Он вернулся, – прошептал Гарри. – Он вернулся. Вольдеморт.
– Что такое? Что случилось?
Над Гарри появилось перевернутое лицо Корнелиуса Фуджа – белое, смятенное.
– Святое небо… Диггори! – зашевелило губами оно. – Думбльдор!.. Он мертв!
Эти слова стали повторять, теснившиеся в первых рядах передавали их стоящим сзади… а те принялись выкрикивать – истошно – в ночь:
– Он мертв!
– Он мертв!
– Седрик Диггори! Мертв!
– Гарри, отпусти его, – раздался голос Фуджа, и чьи-то пальцы попытались оторвать руку Гарри от безжизненного тела – но он не отпустил Седрика.