К костру аппарировал колдун – ничего общего с Людо Шульманом. Барти Сгорбс, пожилой и чопорный, держался очень прямо и был одет в безупречного покроя и идеальной чистоты костюм с галстуком. Пробор в коротких седых волосах едва ли не отвращал своей прямизной, а усы щеточкой были подстрижены ровно, точно по линейке. Начищенные ботинки сияли. Гарри сразу понял, отчего Перси боготворит этого человека. Перси всегда ратовал за четкое следование правилам, а мистер Сгорбс столь дотошно выполнил указания по части мугловой одежды, что легко сошел бы за банковского управляющего, – вряд ли даже дядя Вернон распознал бы его истинную сущность.
– Падай на травку, Барти, – весело предложил Людо, похлопав по земле.
– Нет, спасибо, Людо, – ответил Сгорбс, и в его тоне прозвучал нетерпеливый укор. – Я всюду тебя разыскиваю. Болгары просят в Высшей ложе еще двенадцать мест.
– Ах, так вот им чего надо! – воскликнул Шульман. – А я-то решил, что мужику «да винца б местного». Такой жуткий акцент!
– Мистер Сгорбс! – еле слышно произнес Перси. Он согнулся в полупоклоне и стал похож на горбуна. – Не хотите чашечку чая?
– О… – Мистер Сгорбс в легком удивлении воззрился на Перси. – Да… спасибо, Уизерби.
Фред с Джорджем хрюкнули в чашки. Перси, с сильно порозовевшими ушами, занялся чайником.
– Кстати, я и с тобой, Артур, тоже хотел поговорить. – Мистер Сгорбс перевел острый взгляд на мистера Уизли. – Али Башир вышел на тропу войны. Он хочет перемолвиться с тобой парой слов по поводу эмбарго на ковры-самолеты.
Мистер Уизли тяжело вздохнул:
– Я посылал ему сову еще на прошлой неделе. Я ли ему не говорил сто, может, тысячу раз: ковры, как мугловый артефакт, внесены в реестр запрещенных к зачаровыванию объектов. Но разве он будет слушать?
– Сомневаюсь, – бросил мистер Сгорбс, принимая из рук Перси чашку. – Он прямо жаждет экспортировать.
– Ну у нас в Англии они же никогда не заменят метел, правда? – вставил Шульман.
– Али считает, что для них есть ниша на рынке семейных транспортных средств, – пояснил мистер Сгорбс. – У моего деда, помнится, был аксминстерский ковер на двенадцать персон – но, разумеется, тогда ковры еще не запретили.
Он сказал это так, чтобы ни у кого не осталось ни малейшего сомнения: все его предки строго следовали букве закона.
– Стало быть, дел по горло, Барти? – беспечно осведомился Шульман.
– Хватает, – сухо ответил мистер Сгорбс. – Организовать движение портшлюсов на пяти континентах – это не пустяки, Людо.
– Вы, наверное, оба будете счастливы, когда чемпионат закончится? – спросил мистер Уизли.
Людо Шульмана шокировал такой вопрос.
– Счастливы? Да я не помню, когда последний раз столько развлекался!.. Но нам есть чего ждать от жизни – да, Барти? Многое еще предстоит организовать, а?
Мистер Сгорбс высоко поднял брови:
– Мы же договорились не делать заявлений, пока все детали…
– Подумаешь, детали! – Шульман отмахнулся от этого слова, как от стаи мошкары. – Они ведь уже проработаны? Ставлю что угодно, наши детишки все равно скоро узнают. Это же будет в «Хогварце»…
– Людо, нас ждут болгары, – напомнил мистер Сгорбс, резко обрывая Шульмана. – Спасибо за чай, Уизерби.
Он ткнул в руки Перси чашку, из которой даже не отпил, и подождал, пока встанет Людо; Шульман грузно поднялся на ноги, одновременно заглатывая остатки чая. Денежки у него в карманах весело позвякивали.
– Увидимся! – выкрикнул он. – Будем вместе в Высшей ложе – я за комментатора! – Он помахал, Барти Сгорбс вежливо кивнул, и оба дезаппарировали.
– А что будет в «Хогварце», пап? – незамедлительно поинтересовался Фред. – О чем это они?
– Очень скоро вы все узнаете, – улыбнулся мистер Уизли.
– Это секретная информация, не подлежащая разглашению вплоть до специального решения министерства, – чопорно объявил Перси. – Мистер Сгорбс абсолютно прав, что ее не раскрывает.
– Заткнитесь, Уизерби, – любезно сказал Фред.
День длился, и всеобщее радостное возбуждение окутывало лагерь физически ощутимым облаком. К сумеркам даже сам по-летнему теплый воздух словно дрожал от предвкушения, и, когда тьма занавесом опустилась над многотысячной толпой, последние попытки соблюдать осторожность были оставлены: министерство смирилось с неизбежным и бросило бороться с откровенным волшебством, которое сгущалось поминутно.
Через каждые несколько футов в воздухе возникали фигуры только что аппарировавших торговцев с лотками и тележками самого необычного товара. Они продавали светящиеся розетки – зеленые за Ирландию и красные за Болгарию, – которые выкрикивали имена игроков; остроконечные зеленые шляпы, увитые танцующим трилистником; болгарские шарфы, украшенные львами, которые взаправду рычали; флаги обеих стран, исполнявшие национальные гимны, если ими размахивать, и миниатюрные модели «Всполоха», которые по-настоящему летали, и фигурки знаменитых игроков, которые гордо расхаживали по ладони.