Вещи Гарри были упакованы в чемодан, сверху в клетке сидела Хедвига. Гарри, Рон и Гермиона ждали повозок до станции Хогсмид в переполненном вестибюле. Был прекрасный летний день. Гарри думалось, что когда он вернётся вечером на Привит Драйв, клумбы и деревья там будут в цвету и будет жарко. Эта мысль не доставила ему ни малейшей радости.
— Арри!
Он оглянулся. По каменным ступеням в замок бежала Флёр Делакур. Вдалеке за её спиной виднелся Хагрид, помогающий мадам Максим запрячь гигантских коней. Бобатонская карета была готова к отбытию.
— Ми ведь увидимся снова, я надеюсь, правда? — сказала Флёр, поравнявшись с ним, и протянула руку. — Я надеюсь поработать здесь, штоби улюшшить мой английский.
— Он уже и так вполне хорош, — просипел Рон.
Флёр улыбнулась ему, Гермиона нахмурилась.
— До свидания, Арри, — сказала Флёр, поворачиваясь, чтобы уйти. — Било приятно с тобой познакомиться!
Глядя, как Флёр с переливающимися на солнце серебристыми волосами бежит по газону к мадам Максим, Гарри почувствовал, что его настроение немного улучшилось.
— Интересно, как студенты из Дурмштранга доберутся обратно, — сказал Рон. — Как ты думаешь, они могут управлять кораблем без Каркарова?
— Каркаров не управлял, — послышался раздражённый голос. — Он сидел в каюте, а всю работу делали мы.
Крам пришёл попрощаться с Гермионой.
— Мы можем поговорить? — спросил он её.
— О… да… конечно, — сказала Гермиона, слегка волнуясь, и последовала за Крамом через толпу.
— Поторопись! — крикнул Рон ей вслед. — Повозки будут здесь с минуты на минуту!
Однако пока Гарри ждал повозок, Рон вытягивал шею в надежде разглядеть сквозь толпу, что делают Крам и Гермиона.
Они вернулись очень быстро. Рон глядел на Гермиону во все глаза, но её лицо ничего не выражало.
— Мне нравился Диггори, — внезапно сказал Крам Гарри. — Он всегда был приветлив со мной. Всегда. Несмотря на то, что я из Дурмштранга — и с Каркаровым, — добавил он, мрачнея.
— Ему нашли замену? — спросил Гарри.
Крам пожал плечами. Он сжал руку Гарри и после — Рона, на лице которого отражалась болезненная внутренняя борьба. Крам уже направился к выходу, когда Рон не выдержал и выпалил:
— Можно мне твой автограф?
Гермиона отвернулась, улыбаясь, глядя на катящиеся к ним вверх по дорожке самоходные повозки, пока Крам, не без удивления, но с удовольствием, подписывал Рону кусочек пергамента.
По пути обратно на Кингс-Кросс погода была полной противоположностью той, что встретила их на пути в Хогвартс в прошлом сентябре. Небо было безоблачным. Гарри, Рону и Гермионе удалось занять отдельное купе. Пигвиджена опять накрыли парадной мантией Рона, чтоб не ухал; Хедвига дремала, спрятав голову под крыло, а Косолап свернулся на свободном сидении наподобие большой меховой рыжей подушки. Поезд шёл на юг, и чем дальше он уходил, тем свободнее и непринуждённее болтали Гарри, Рон и Гермиона. Речь Дамблдора на Прощальном Пире принесла Гарри непонятное облегчение. Говорить о том, что произошло, стало не так больно. Они прервали обсуждение, что Дамблдор теперь может предпринять, чтобы остановить Волдеморта, только когда прибыла тележка с обедом.
Вернувшись с едой и положив сдачу в свою сумку, Гермиона вытащила оттуда номер «Ежедневного Пророка». Гарри взглянул на газету с опаской, не уверенный в самом деле, хочет ли он знать, что там может быть написано. Но Гермиона, видя его замешательство, спокойно сказала:
— Здесь ничего нет. Сам посмотри, совсем ничего. Я проверяла каждый день. Только маленькая заметка после третьего задания о том, что ты выиграл Турнир. Они даже не упомянули Седрика. Ни слова о том, что произошло. Я так думаю, что Фадж велел им молчать.
— Он никогда не смог бы заставить Риту молчать, — сказал Гарри. — Особенно, если речь идёт о такой истории.
— О, Рита ничего не пишет уже с третьего задания, — сказала Гермиона каким-то странным голосом. — На самом деле, — добавила она, и её голос слегка задрожал, — Рита Скитер вообще не собирается ничего писать некоторое время. Конечно, если она не хочет, чтобы я проболталась.