— Да, но не перед коллегией судей, — ответил Фред, — МакГонагалл сказала, что чемпионам присуждают определённое количество очков в зависимости от того, насколько хорошо они справились с заданием.
— А кто будет судить? — спросил Гарри.
— Директора принимающих участие школ всегда в списке судей, — вмешалась Гермиона, и все с удивлением взглянули на неё, — потому что во время турнира 1792 года всех троих защитников ранил, начавший громить всё вокруг себя, василиск, которого они должны были поймать.
Она заметила всеобщее внимание к своей особе и, как обычно, всем своим видом демонстрируя раздражение по поводу того, что, кроме неё, никто не позаботился заглянуть в книги, произнесла: — Об этом написано в книге "Хогвартс: История". Но, конечно, не всё, о чём написано в этой книге, нужно принимать за чистую монету. Точнее бы было назвать эту книгу «Подправленная история Хогвартса», или «Крайне односторонняя и выборочная история Хогвартса, которая замалчивает наиболее неприятные аспекты школы».
— О чём ты? — спросил Рон, но Гарри уже понял, что за этим последует.
— Домовые! — сверкая глазами, вскричала Гермиона, как и предполагал Гарри. — Ни разу, ни на одной из тысячи страниц в книге "Хогвартс: История" не упоминается о том, что мы все коллективно участвуем в угнетении сотен рабов!
Гарри покачал головой и занялся яичницей. Отсутствие энтузиазма со стороны Рона и его собственной, ни на каплю не уменьшили решимости Гермионы добиться справедливости для домашних эльфов.
Правда, оба они заплатили по два сикля за значки З.А.Д., но сделали это только для того, чтобы умиротворить её. Но было похоже, что они зря потратили свои сикли — Гермиона разошлась ещё пуще. Она постоянно приставала к ним, сначала, чтобы они носили свои значки, а потом, чтобы убеждали других их носить. Кроме того, она завела привычку каждый вечер обходить гостиную Гриффиндора, гремя своей жестянкой со взносами и, загнав в угол очередную жертву, трясти ею под самым носом несчастной.
— Ты, я надеюсь, понимаешь, что твою постель застилают, зажигают огонь в каминах, убирают классные комнаты и готовят тебе еду волшебные создания, которым за это ничего не платят, которые находятся в рабстве!? — с яростью повторяла она.
Некоторые, вроде Невилла, заплатили Гермионе только для того, чтобы отделаться от неё. Нашлось несколько человек, которых затронули речи Гермионы, но и они не хотели принять более активного участия в агитационной работе. А большинство просто насмехалось над её стараниями.
Теперь же Рон закатил глаза, устремив их в потолок, освещённый ярким, осенним солнцем, Фред вдруг страшно заинтересовался своим беконом (близнецы наотрез отказались купить значки З.А.Д.), но Джордж склонился к Гермионе.
— Послушай, Гермиона, ты когда-нибудь спускалась вниз в кухню?
— Естественно, никогда! — отрезала Гермиона. — Насколько я знаю, ученикам не разрешается…
— Ну, а мы спускались, — перебил её Джордж, указывая на Фреда, — тысячу раз, чтоб стибрить еду. И мы знакомы с ними. Они довольны своей жизнью! Они считают, что их работа — лучше всех работ на свете…
— И только потому, что они не получили образования и им прочистили мозги! — с жаром начала Гермиона, но ей не удалось закончить начатую мысль, так как у них над головами раздался шум крыльев, оповещающий прибытие совиной почты. Гарри взглянул вверх и увидел Хедвигу, парящую у него над головой. Гермиона тут же замолчала и уставилась на Хедвигу, которая спустилась вниз, примостилась на плече у Гарри, сложила крылья и устало протянула ему лапку.
Гарри снял с лапки записку Сириуса и угостил Хедвигу шкуркой с бекона, которую она милостиво приняла и с удовольствием съела. Удостоверившись, что Фред и Джордж с головой погружены в обсуждение турнира, Гарри громким шёпотом прочитал Рону и Гермионе письмо Сириуса.
«Так я тебе и поверил, Гарри!
Я уже прибыл и прекрасно спрятался. Непременно сообщай мне обо всём, что будет происходить в Хогвартсе. Но не посылай Хедвигу — каждый раз посылай другую сову. И не волнуйся обо мне. Позаботься о себе. И не забудь то, что я тебе говорил о твоём шраме.
Сириус»
— Зачем тебе менять сов? — тихо спросил Рон.
— Хедвига привлекает к себе внимание, — ответила Гермиона — она — слишком заметная. Полярная сова, которая всё время летает в одно и то же место… Здесь ведь не водятся полярные совы…
Гарри свернул в трубочку письмо и сунул себе в рукав. Он никак не мог определить, успокоило ли или взволновало его письмо Сириуса. Конечно, он очень обрадовался, что Сириусу удалось вернуться назад незамеченным. И, без сомнения, мысль о том, что Сириус рядом, ободряла его — по крайней мере, ему не надо будет так долго ждать ответа на свои послания.