Гарри был уверен в этот момент, что глаза Дамблдора торжествующе блеснули. Но через секунду он понял, что ему показалось. Когда Дамблдор вернулся на своё место, он выглядел таким же старым и усталым, как обычно.
– Очень хорошо, – заметил он, усаживаясь. – Волан-де-Морт преодолел этот барьер. Продолжай, пожалуйста, Гарри.
Гарри продолжил. Он объяснил, как Волан-де-Морт появился из котла и повторил всё, что запомнил из речи Тёмного Лорда перед Пожирателями смерти. Потом он рассказал, как Волан-де-Морт развязал его, вернул палочку и приготовился к дуэли.
Но когда настал момент рассказать о золотом луче, соединившем волшебные палочки, Гарри почувствовал, что у него перехватило горло. Он не мог выдавить ни слова. Он пытался заставить себя говорить, но сознание его затопили воспоминания о том, что возникло из палочки Волан-де-Морта. Он снова видел Седрика, незнакомого старика, Берту Джоркинс… свою мать… отца…
Он обрадовался, когда Сириус нарушил молчание.
– Палочки соединились? – переспросил он, переводя взгляд с Гарри на Дамблдора. – Почему?
Гарри поднял глаза на Дамблдора. Директор сидел в глубокой задумчивости.
– Приори Инкантатем, – пробормотал он едва слышно.
Дамблдор посмотрел на Гарри, и между ними будто пролёг невидимый мостик взаимопонимания.
– Эффект обратного вызова заклинаний? – резко спросил Сириус.
– Именно, – подтвердил Дамблдор. – У палочек Гарри и Волан-де-Морта одно и то же магическое ядро. У каждой внутри перо из хвоста одного и того же феникса. Вот этого, – добавил Дамблдор и указал на ало-золотую птицу на коленях Гарри.
– У меня в палочке перо Фоукса? – удивился Гарри.
– Да, – подтвердил Дамблдор. – Мистер Олливандер сообщил мне, что ты купил вторую палочку, как только вышел из магазина четыре года назад.
– И что же случается, когда такая палочка встречает свою сестру? – спросил Сириус.
– Они не могут по-настоящему сражаться друг с другом, – ответил Дамблдор. – Но если хозяева всё же вынуждают их, то… происходит редчайшее явление. Одна из палочек заставляет другую выдать в обратном порядке проделанные заклинания. Сначала самое последнее… а потом те, которые ему предшествовали…
Он вопросительно посмотрел на Гарри, и Гарри кивнул.
– Это означает, – продолжил медленно Дамблдор, не сводя глаз с Гарри, – что сначала появился Седрик.
Гарри снова кивнул.
– Диггори ожил? – резко спросил Сириус.
– Никакое заклятие не может оживить покойника, – тяжело заметил Дамблдор. – Это просто что-то вроде эха случившихся событий. Из палочки должна была появиться некая тень Седрика… я прав, Гарри?
– Он говорил со мной. – Гарри снова била дрожь. – При… призрак Седрика, или что это было, говорил.
– Эхо, – подтвердил Дамблдор, – которое сохранило внешность и характер Седрика. Я думаю, появились и другие тени… прежние жертвы палочки Волан-де-Морта…
– Старик, – Гарри всё ещё с трудом выдавливал из себя слова. – Берта Джоркинс. И…
– Твои родители? – тихо спросил Дамблдор.
– Да.
Сириус сжал его плечо с такой силой, что Гарри стало больно.
– Последние убийства, совершённые палочкой, – кивнул Дамблдор. – В обратном порядке. Конечно, многие ещё появились бы, сумей ты удержать связь. Очень хорошо, Гарри, это эхо, эти тени… что они делали?
Гарри описал, как призраки кружили по краю золотой паутины, как Волан-де-Морт явно их боялся, как тень отца объяснила ему, что делать, как Седрик высказал свою последнюю просьбу.
В этот момент Гарри понял, что продолжать не может. Он почувствовал, что рука Сириуса уже не лежит на его плече, и обернулся. Сириус Блэк стоял, спрятав лицо в ладонях.
Внезапно Гарри понял, что Фоукс не сидит у него на коленях. Феникс спорхнул на пол, прикоснулся головой к покалеченной ноге Гарри и роняет свои перламутровые слёзы на рану, нанесённую пауком. Боль исчезла. Кожа заросла. Нога была здорова.
– Я хочу повторить ещё раз, – сказал Дамблдор, когда феникс взлетел к себе на жёрдочку. – Ты проявил сегодня чудеса отваги, Гарри. Я не ожидал от тебя подобного. Ты проявил храбрость, подобно тем, кто погиб, сражаясь с Волан-де-Мортом, когда тот был в расцвете своих сил. Тебе досталась ноша взрослого волшебника, и ты оказался достойным нести её. А сейчас ты отдал всё, чего мы вправе были ожидать от тебя. Ты пойдёшь со мной в больничное крыло. Я не хочу, чтобы сегодня ты возвращался в свою спальню. Сонное зелье и покой… Сириус, хочешь побыть с ним?
Сириус кивнул и превратился в чёрного пса. Все вместе они вышли из кабинета Дамблдора и направились в больничное крыло.
Когда Дамблдор распахнул дверь, Гарри увидел, как миссис Уизли, Билл, Рон и Гермиона окружили смущённую мадам Помфри и требовали от неё ответа: где Гарри и что с ним?
Все тут же обернулись на звук открываемой двери, и миссис Уизли тут же сдавленно воскликнула:
– Гарри, Гарри!
Она бросилась к нему, но Дамблдор встал между ней и Гарри Поттером.
– Молли, – твёрдо сказал он, подняв руку, – пожалуйста, выслушай меня. Гарри подвергся сегодня ужасному испытанию. Только что, в разговоре со мной, он ещё раз пережил всё случившееся. Сейчас ему нужны сон, тишина и покой. Если он захочет, чтобы вы остались с ним, – добавил он, глядя на Рона, Гермиону и Билла, – вы можете остаться. Но я хочу, чтобы ему не задавали вопросов до тех пор, пока он не будет готов ответить на них. И уж конечно никаких вопросов сегодня вечером.
Миссис Уизли кивнула. Лицо её было белее мела.
Она резко повернулась к Рону, Гермионе и Биллу и прошипела сердито, как будто они шумели:
– Слышали? Ему нужен покой!
– Господин директор, – произнесла мадам Помфри, не сводя глаз с огромного чёрного пса, – можно спросить…
– Этот пёс побудет некоторое время рядом с Гарри, – ответил Дамблдор, не давая никаких объяснений. – Уверяю вас, он отлично выдрессирован. Гарри, я подожду пока ты уляжешься в постель.
Гарри был невыразимо благодарен Дамблдору за то, что он оградил его от вопросов. Он был не против того, что все собрались здесь, ему просто была невыносима сама мысль о том, чтобы снова объяснять, снова переживать всё это.
– Я вернусь сразу же, как только поговорю с Фаджем, Гарри, – сказал Дамблдор. – Я хотел бы, чтобы ты оставался здесь и завтра, пока я не выступлю перед школой.
С этими словами Дамблдор ушёл.
Мадам Помфри повела Гарри к кровати, и он заметил в дальнем конце палаты Грюма. Тот лежал, не двигаясь, а рядом на тумбочке его ожидали деревянная нога и волшебный глаз.
– С ним всё в порядке? – спросил он.
– Всё будет хорошо, – ответила мадам Помфри, протягивая Гарри пижаму и расставляя вокруг него ширму.
Он снял мантию, надел пижаму и забрался в постель. Из-за ширмы появились Рон, Гермиона, Билл и миссис Уизли с чёрным псом и устроились на стульях по обе стороны кровати. Рон с Гермионой смотрели на Гарри почти с опаской, как будто боялись его.
– Со мной всё в порядке, – сказал он. – Я просто устал.
Миссис Уизли зачем-то поправила одеяло, и глаза её наполнились слезами.
Из кабинета возвратилась мадам Помфри с бутылочкой пурпурного зелья и кубком в руках.
– Ты должен выпить всё, Гарри, – заявила она. – Это зелье, чтобы спать без снов.
Гарри взял кубок, сделал несколько глотков и сразу же почувствовал, что глаза у него слипаются. Окружающее как будто заволокло дымкой, лампы дружески подмигивали ему сквозь ширму, а тело, казалось, тонет в мягком тепле матраса. Не успел он опустошить кубок, как тут же уснул.
Когда Гарри проснулся, ему было так тепло и уютно, что глаза открывать не хотелось, а хотелось наоборот, тут же уснуть снова. Свет в комнате был приглушён, и он был уверен, что сейчас ещё ночь, и значит он не мог проспать долго.
Рядом послышался шёпот.
– Они разбудят его, если не прекратят немедленно!
– И чего они там кричат? Ничего ведь не могло случиться!
Гарри открыл глаза. Кто-то снял с него очки, поэтому всё вокруг расплывалось. Он увидел лишь нечёткие очертания миссис Уизли и Билла рядом с собой.