— Стоит ли позорить имя волшебника, если за это даже не платят?
— У нас с вами разное представление о том, что позорит имя волшебника, мистер Малфой, — резко ответил мистер Уизли.
— Достаточно! — резко прервала спор Нарцисса. — Еще подеритесь тут! Фрэнк, мы, пожалуй, пойдем, пока не случилось что. Драко, возьми свои учебники.
— Кстати, — улыбнулся мальчик. — А в скопированных книгах картинки не двигаются. Меньше раздражает, если честно.
Люциус злобно зыркнул на сына, Нарцисса засмеялась, но все трое вышли из магазина наружу. Драко грустно смотрел на друзей. Отец, прежде бывший непререкаемым авторитетом, пытался оскорблять забавного мужчину, который недавно учил их правильно накладывать чары на предмет и закреплять их на долгое время. Быть может, мистер Уизли был несколько смешон, но зато он явно внимательнее относился к своим детям.
Летние каникулы, несмотря на насыщенность и яркость, все же подходили к концу. И, вместе с летом, заканчивался и тот срок, что Нарцисса милостиво отмерила Люциусу, чтобы тот «морально подготовился» к разводу. И вот, поцеловав сына у дверей его комнаты, она отправилась в кабинет мужа.
— Я все же не понимаю, зачем тебе развод, — недовольно произнес Люциус, доставая из конверта договор.
— Я хочу свободы. Хочу жить так, как мне нравится. В конце-концов, я хочу нормальной семейной жизни.
— Завела бы любовника, — скривился тот.
— О, это ты так можешь. Я воспитана иначе. Я не смогу завести любовника, пока официально замужем. Просто не смогу. Мне стыдно, в отличие от тебя.
— И что же? Выйдешь замуж? — недовольно произнес Люциус, поставив размашистую подпись на договоре.
— Почему же? — удивилась Нарцисса. — Я иду работать.
— Работать? — искренне удивился тот. — Ты? И кем же? Декоратором? Моделью?
— Слушай, мы с тобой живем вместе около пятнадцати лет. И ты за все это время даже не потрудился узнать, чем я занимаюсь помимо заботы о доме? Люциус, я еще десять лет назад закончила курсы профессоров. Я буду работать в Хогвартсе.
— Что? — едва не подавился мужчина. — Ты? Профессор в Хогвартсе? Что ты будешь преподавать там?
— В списке обязательных дисциплин есть лишь одна позиция, на которую Дамблдор уже лет двадцать не может найти профессора. Традиции и обычаи магического мира.
— Ты смеешься надо мной? — удивился Малфой. — Да Дамблдор скорее свою бороду сбреет, чем позволит вновь ввести этот предмет в школе.
— И как ты вообще управляешь Попечительским советом? — удивилась Нарцисса. — Традиции — одна из обязательных дисциплин, наравне с трансфигурацией и чарами. Если профессор прошел тест на пригодность, то Дамблдор не может отказать мне в должности. А я, разумеется, прошла и министерский тест, и тот, который провел он.
Нарцисса усмехнулась на этом моменте. Быть может, опыта у нее не было никакого. Но вот теорию, теорию она знала в полной мере. Как и тот предмет, который собиралась преподавать. Когда-то она даже мечтала работать профессором, только интересовала ее другая дисциплина. Но Защиты разума нет и никогда не было в списке обязательных предметов, а вот Традиции и Обычаи… Это должно быть интересно, она ведь всегда хотела вырваться из идеального мира аристократических сплетен.
— Почему это ты вообще решила там работать? — нервно спросил Люциус.
— О, просто мы немного волнуемся за детей. За это лето их количество заметно выросло, как и уровень нашего волнения. Андромеда предположила, что не мешало бы кому-нибудь войти в штат профессоров… какая удача, что я в этом прекрасно разбираюсь, — усмехнулась Нарцисса.
Как новый профессор, она могла приехать в Хогвартс прямо первого сентября. Но предпочла прибыть за пару дней до начала занятий. Поэтому и документы для развода позаботилась получить заранее. Поэтому и согласилась, чтобы Драко на вокзал провожал Люциус. В будущем году все может быть иначе.
А на следующее утро множество светских дам по всей стране удивленно ахали, увидев в утреннем Пророке сообщение о разводе мистера и миссис Малфой.
Глава 2. Первый осенний день
Хогвартс-экспресс уже уносил учеников в школу. Гарри и Драко шли по коридору, ища купе, где уже сидит Невилл с девочками. Слизеринцу было немного не по себе — он сознательно сделал выбор в пользу не своего факультета и оставил Крэбба и Гойла. А ведь ему как-то на этом факультете жить.
— Нет, ты представляешь, — жаловался он, — она даже мне не сказала, что теперь будет у нас преподавать. А ведь я ее сын! Сказала, что это сюрприз.
— А ты не рад? — на ходу обернулся Гарри.