— Месяц, — кивнул Дамблдор. — Как только зелье будет готово, Минерва открыто об этом объявит и Волдеморт даст о себе знать. Даже при том, что это лишь его крестраж.
— Который, позволю напомнить, питается жизненными силами ребенка, — еще более недовольно заметил Сириус.
— И он будет продолжать питаться этими силами, если вы просто убьете василиска, — уже устало вздохнул Дамблдор. — Я понимаю, что для тебя все это кажется слишком циничным, но иначе никак. Мы имеем дело с самым сильным темным волшебником современности.
Сириус раздраженно качнул головой:
— Вот только давайте без этого. Мы имеем дело с жалким осколком разбитой душонки мага, который даже представления не имел о том, что делал. И вы предлагаете просто ждать, пока он выдаст себя?
Дамблдор в ответ лишь устало вздохнул, словно никак не мог смириться с нетерпимостью Сириуса.
— Я тебя понимаю. Но и ты пойми, что своими действиями вы сделаете только хуже. Мы не сможем предсказать его действия, не можем даже узнать, зачем он сейчас выпускает василиска и почему не сделал это, когда был с Квиреллом. Мы не знаем, куда он пойдет, что будет делать, не планирует ли он начать разбрасываться авадами прямо в Большом зале. Мы не знаем, насколько он опасен. Поэтому я просто прошу тебя. Не надо. Подождите.
— Знаете, профессор. Когда-то из-за осторожности и ожидания мы едва не проиграли войну…
— Мы бы ее выиграли тогда, — качнул головой Дамблдор, вставая с кресла. — Мы бы ее выиграли, даже если бы Волдеморт не пришел тогда в дом Поттеров. Поверь, в то время, когда он их искал, а мы выжидали, мы были как никогда близки к победе. И я больше всех жалею, что все повернулось именно так.
Он шагнул к двери, показывая, что собирается уйти, но Сириус все же не удержался, спросил:
— Ответьте честно, профессор: вы знали, что мы стали анимагами?
Тот замолчал, а потом грустно улыбнулся:
— Я догадывался. По некоторым фразам и действиям я знал, что вы нашли способ быть с Ремусом в полнолуние. Но о том, что это именно анимагия, я мог только догадываться.
Глава 18. Одержимость
Нарцисса любила вспоминать детство. Большой дом, огромный сад. Летом Белла, тогда еще школьница, водила ее кататься на пегасах. Можно было играть с Сириусом, вместе смеяться над более робким Регулусом. Часто в гости приходила леди Хейдж, мамина дальняя кузина, с собой приводила подружку для Нарциссы — девочку по имени Роза. Они считали друг друга лучшими подругами, а цветочные имена должны были подтверждать это.
Тогда в пример Нарциссе еще ставили Андромеду. Она была идеальной Леди Блэк. Собранная, спокойная, умная, она никогда не устраивала истерик, не создавала проблем, прекрасно одевалась, безукоризненно владела собой… этот список старшие женщины могли продолжать бесконечно. Это уже позже, когда Нарцисса впервые отправилась в Хогвартс, Андромеда проявила основную Блэковскую черту — свободолюбие и непокорность. Сбежав с маглорожденным, отказавшись от всех благ своей семьи, она прогневала тетушку Вальбургу так, что та с неделю не могла успокоиться. Тогда, помнится, Орион даже привез Сириуса и Регулуса к ним "пожить какое-то время". Шепотом в семье говорили, что предательство Андромеды подкосило здоровье Вальбурги и едва не свело с ума. Но самое главное, это Нарцисса знала наверняка, уход Андромеды действительно разбил сердце Вальбурге. Она любила ее больше всех, это было заметно по теплой улыбке, по любовно подобранным подаркам, по исполнению любых капризов.
В тот год Нарцисса, зная, насколько сильно ее любит мама, пообещала себе никогда не разочаровывать ее. Она не хотела причинить ей столько боли, сколько Андромеда причинила Вальбурге. Совершила ли она ошибку, пообещав себе подобное? Что бы изменилось, если бы она вела себя так, как ей хотелось? Она всегда была общительнее старших сестер, она прятала под подушкой магловские журналы мод, она мечтала водить машину, мечтала работать и жить в небольшой стильной квартире, она мечтала разбивать сердца, мечтала писать едкие статьи в Ведьмополитен… и она знала, что могла бы все это сделать. Но она обещала себе быть лучше, чем ее старшие сестры.
И в итоге всю школьную жизнь мечтала перестать быть Снежной Королевой, как ее прозвал Ремус, и стать кем-то вроде Слизеринской Оторвы… но не могла. Она ведь обещала себе. А потом она чуть ли не в тайне от всех закончила те профессорские курсы при министерстве, достаточно легко согласилась на брак с Люциусом, а потом еще и жила в том доме, словно это она — павлин в огромной золоченой клетке. Из-за этого почти не общалась с Сириусом, а ведь они были так дружны в детстве, из-за этого перестала общаться с той же Розой, ведь та вышла замуж за какого-то зельевара, пусть и чистокровного. Оглядываясь назад, самым лучшим событием в своей жизни она считала рождение Драко. Поэтому сейчас она и злилась на кузена. На бывшего мужа тоже, и давно бы уже применила на Люциусе что-нибудь мерзкое и тяжело снимаемое, но Сириус запретил. Что вновь возвращало ее к тому, что она жутко злиться на кузена.