— Получается, так же разумны, как магия или стихии? — уточнил Гарри.
Сириус зажег Люмос и улыбнулся крестнику:
— Что-то вроде. Думать, конечно, не могут. Но в семьях часто говорили, что книги могут чувствовать родную кровь, что они ревнивы, могут наказывать предателя… Если откинуть мистику и сказки, магические фолианты строго и дословно исполняют то, что в них было заложено при их создании.
Гарри, шагая по ступеням, произнес:
— Леди Блэк говорила, что знания всегда были самым охраняемым секретом любого рода.
— Да, — на ходу кивнул Сириус. — Вообще-то магическая сила, таланты и знания. Но знания — это то, что отличает талантливого самоучку от чистокровного. Разумеется, это работает далеко не во всех областях.
Гарри медленно кивнул. Они вошли в полуподвал. Крошечные окна были заляпаны грязью, снаружи заросли травой, а изнутри покрыты пылью. Без дополнительного света здесь было бы сложно что-нибудь разглядеть. Сириус указал на дверь, что располагалась под лестницей.
— Там вход к алтарю. Должны быть ступени, скорее всего комната будет располагаться очень глубоко. Если какая-то дверь не будет открываться, ищешь рунную надпись, которая требует подтвердить родство…
— И мажу своей кровью две рядом стоящие руны — кровь и семья, — закончил Гарри за него.
Сириус улыбнулся. Все же хорошо они натаскали детей в теории.
— А что я должен сделать? — уточнил Гарри. — Поклясться, что буду заботиться о роде?
— Мал ты еще для высоких титулов, — хмыкнул Сириус. — Нет. Скопировать семейное древо. В справочниках чистокровных подавалась ровно та информация, которую записывали в Министерстве… или ранее в Визенгамоте. А раньше маги частенько своих дочерей официально не регистрировали. Войны постоянно шли, они так своих детей защищали. Именно поэтому часто и нельзя сказать, куда делся тот или иной род. Но вот на том древе все данные точны. Будут указаны даже бастарды.
Гарри кивнул. Копировать в меньшем масштабе крупные записи они учились последние две недели до каникул.
— Потом подойдешь к шкафу и возьмешь книги в обложках из светлой кожи. Лучше всего бери те, на которых стоит руна света.
— Мне казалось, ты будешь меня темным заклинаниям учить.
— Я думал над этим. Но решил, что тебе прекрасно подойдет светлая направленность силы.
Гарри снова кивнул и несмело потянул на себя бронзовую ручку в виде головы льва. За дверью было очень темно, что заставило Гарри даже поежиться. Все же было страшно идти одному к чему-то настолько магическому и неизвестному.
Сириус забирал Гарри от Дурслей каждое утро. Они вдвоем сидели в библиотеке, иногда Андромеда чуть ли не за уши тащила их обедать, в остальном же им никто не мешал. Их шумная детская толпа на этих каникулах несколько распалась, все проводили время с родителями, лениво отдыхали. После Рождества даже начали в письмах жаловаться на скуку. Но не Гарри.
Новость о том, что он — дитя пророчества, мальчик воспринял более, чем спокойно. Он всегда чувствовал, что что-то такое должно быть. Невидимая ответственность давила ему плечи с самого детства, теперь он лишь узнал свою главную цель — выжить в схватке с тем магом, что убил его родителей.
Они сидели в дальней части библиотеки, у самого окна. Там стоял удобный высокий стол и несколько кресел вокруг. Сириус освободил ближайшую книжную полку, хорошо ее защитил, и теперь там стояли семь книг, которые Гарри принес из заброшенного поместья Поттеров.
— Высшая магия, — объяснял Сириус, — достаточно сложна в изучении, она требует огромного запаса сил, концентрации, и особого настроя. Именно поэтому высшую магию условно разделяют на светлую, темную и нейтральную. Но это не значит, что светлый маг — само очарование и вообще добрее него нет на свете. То же самое и с темной магией.
— Ты не похож на темного мага из сказок и легенд, — усмехнулся Гарри.
Сириус улыбнулся.
— К темной магии условно относятся и все проявления жестокого насилия. Все эти сказочные кости младенца, кровь девственницы… Для темных ритуалов такого уровня важно, чтобы все эти ингредиенты несли на себе след ужаса, страха, насильственной смерти. И сам маг. Творя подобное колдовство, приходится обращаться к своим самым темным качествам. Поначалу это сложно. Постепенно можно научиться вытаскивать свою тьму на всеобщее обозрение, практически не замечая ее. Вот я в школе не мог еще найти баланс между тем, где я, а где та часть моего характера, что помогает творить темное колдовство.
— А я? Стану добрее? — нахмурился Гарри.
— Альтруистичнее, скорее всего. Какое-то время тебе будет особенно сложно отказывать другим в просьбах и отвечать грубо. Но не переживай, твои друзья не дадут посторонним пользоваться твоей внезапно нахлынувшей добротой.