Выбрать главу

Когда Драко оказался в Слизерине, Гарри с облегчением выдохнул. Так и должно было случиться, но нельзя быть абсолютно уверенным, что какое-нибудь маленькое событие не помешает осуществлению генерального плана.

Очередь всё ближе подходила к букве «П»…

Тем временем за гриффиндорским столом шептались:

— А вдруг он обидится?

— Не имеет права обижаться…

— Да уж, после того розыгрыша над этим, как его…

— Невиллом Лонгботтомом, ага.

— Теперь ему не отвертеться, пусть выкручивается.

— Ладно. Слова только не забудьте.

— Да помним-помним…

— Ещё бы, три часа репетировали.

Минерва МакГонагалл, стоявшая за трибуной учительского стола, посмотрела на следующее имя в списке. Пожалуйста, только не в Гриффиндор, пожалуйста, только не в Гриффиндор, НУ ПОЖАЛУЙСТА, только не в Гриффиндор. Она сделала глубокий вдох и объявила:

— Поттер, Гарри!

В зале тут же наступила тишина, перешёптывания прекратились.

И вдруг раздалось кошмарное жужжание, отвратительная насмешка над мелодией.

Минерва резко повернула голову и определила, что звук идёт со стороны гриффиндорцев… Они влезли на стол и дудели в какие-то непонятные штуковины. Её рука потянулась к палочке, чтобы наложить на них Силенцио, но её остановил ещё один звук.

Дамблдор хихикал.

Минерва снова взглянула на Гарри Поттера, который едва успел сделать шаг, но тут же застыл на месте.

Однако через мгновение он пошёл дальше, делая ногами странные скользящие движения, размахивая руками взад-вперёд и щёлкая пальцами в такт их музыке.

На заглавную мелодию «Охотников за привидениями»

(вокал — Ли Джордан, аккомпанемент на казу — Фред и Джордж Уизли)

Рядом Тёмный Лорд?

Не пугай народ.

Кто тебя спасёт?

— ГАРРИ ПОТТЕР! — закричал Ли Джордан, а братья Уизли продудели триумфальный рефрен.

Смертельные проклятья?

Сюда их подавайте.

Кто же нас спасёт?

— ГАРРИ ПОТТЕР! — завопило теперь уже гораздо больше голосов.

Ужасные звуки, издаваемые братьями Уизли, были подхвачены некоторыми из маглорождённых постарше, которые сделали себе такие же штуковины — трансфигурировали из школьного столового серебра, не иначе. Когда в музыке настала пауза, Гарри Поттер выкрикнул:

Тёмных лордов я не боюсь!

Раздались одобрительные аплодисменты, особенно со стороны гриффиндорского стола, и ещё больше учеников вооружилось антимузыкальными инструментами. Ужасающее жужжание стало вдвое громче, достигнув пика к чудовищному крещендо.

Тёмных лордов я не боюсь!

Не в силах удержаться, Минерва с опаской глянула на остальных учителей.

Трелони лихорадочно обмахивалась веером, Флитвик взирал на происходящее с любопытством, Хагрид хлопал в такт музыке, Спраут выглядела недовольной, Квиррелл уставился на мальчика с насмешливым удивлением. Слева от неё Дамблдор тихонько подпевал. По правую руку сидел Снейп и побелевшими от напряжения пальцами сжимал пустой серебряный кубок так сильно, что уже успел слегка его погнуть.

Тёмные мантии?

Проблемы бюрократии?

Кто же нас спасёт?

ГАРРИ ПОТТЕР!

Эй, летучая мышь.

Всё ещё шуршишь?

Нас от тебя спасёт

ГАРРИ ПОТТЕР!

Минерва плотно сжала губы. Она непременно выскажет им своё мнение насчёт последнего куплета. И если они считают её бессильной что-то сделать в начале первого школьного дня, когда снять баллы с Гриффиндора невозможно, и им плевать на отработки, то она придумает что-нибудь ещё.

Затем с внезапным испугом она посмотрела на Снейпа: он же должен понимать, что этот Поттер не может знать, о ком шла речь…

Снейп уже спрятал гнев за маской безразличия. Неуловимая улыбка играла на его губах. Не обращая внимания на стол гриффиндорцев, он смотрел на Гарри Поттера. В его руке покоились останки серебряного кубка…

А Гарри с улыбкой на лице двигался вперёд, пританцовывая на манер «Охотников за привидениями». Великолепная и совершенно неожиданная шутка с их стороны. Меньшее, что он мог сделать, не разрушая замысел — подыграть.

Все радостно приветствовали его. Это было приятно, но вместе с тем он чувствовал себя ужасно. Люди аплодировали ему за то, что он совершил ещё лёжа в колыбели. И даже, по сути, не довёл до конца. Ведь где-то, как-то, но Тёмный Лорд продолжал жить. Встречали бы они его так же горячо, если б знали об этом?