— Ну тогда я рада, что у меня такая спокойная и рассудительная дочь, — она погладила Элин по голове и улыбнулась ей. — Ладно, иди, пакуй свои вещи. Только учебники пока оставь, я не уверена, что мы успеем переехать до начала учебного года. Возможно, тебе придется походить в старую школу еще какое-то время.
Поняв, что выговор окончен, Элин радостно чмокнула маму в щеку и побежала в свою комнату.
— Да уж, — Эрик подошел к жене и обнял ее за плечи. — Когда я говорю коллегам, что моя дочь — стихийное бедствие, они и представить себе не могут, насколько это буквально. Жаль, что в Англии нет школы, в которой таких детей учили бы управлять своими способностями.
5 сентября 1986 года
«Что ни говори, — подумала Элин, — но быть ребенком в обеспеченной семье в стране первого мира — это здорово. Куда лучше, чем очутиться в каком-нибудь первобытном племени людоедов или в теле древнеримского раба».
Действительно, хоть ее детское положение и имело определенные недостатки, но давало и массу преимуществ. Кому из взрослых не хотелось вернуться в детство? А у Элин такая возможность была, и она с радостью ей пользовалась. Она увлеченно возилась с Лего и игрушечной железной дорогой, визжала от удовольствия в Диснейленде и — после этого она окончательно смирилась со всеми неудобствами — сорвала таки голос на Уэмбли, когда там выступал самый настоящий живой Фредди Меркьюри.
Сейчас все ее имущество было тщательно упаковано в картонные коробки и сложено в аккуратную пирамиду у стены. Хотя большая часть вещей, принадлежавших ей до четырехлетнего возраста, давно отправилась в благотворительный магазин или на свалку, оставшегося все равно хватило, чтобы пирамида выросла выше ее роста. Просто удивительно, как быстро человек обрастает всяким барахлом.
Элин счастливо вздохнула и взялась за маркер. «Мои вещи. Распаковать в первую очередь. Личное. Родителям не смотреть» — написала она на последней оставшейся коробке, подчеркнула слово «личное» и еще раз тщательно перепроверила, не расходятся ли заклеенные скотчем клапаны. Эту вещь она никаким грузчикам не доверит, потому что там, под комплектом школьной формы и связкой учебников, которые ей потребуются уже в понедельник, лежала тетрадь с записями о ее необычных способностях, которые ей любой ценой следовало скрывать от посторонних.
А ведь поначалу все казалось таким простым! Освоившись в новом для себя мире и решив первые насущные проблемы, она здраво рассудила, что раз уж оказалась в прошлом, то было бы глупо не воспользоваться знаниями из своей будущей жизни. Например, о том, что через несколько лет начнется бурный рост акций высокотехнологичных компаний, который завершится в начале 2000 года. Или о том, что цена на нефть достигнет минимума в 1998 году, а потом за десять лет вырастет в четырнадцать раз.
Она, конечно, не могла использовать эти знания напрямую и именно сейчас, но знала, что родители откладывают часть денег в какие-то инвестиционные фонды и время от времени советуются со своим брокером. А значит, она найдет способ, как использовать информацию. Деньги, конечно, не главное, но жить с ними будет намного легче, чем без них.
Проблема была лишь в том, чтобы как-то убедить родителей в правильности ее прогнозов. Проще всего, конечно, было предсказать какое-то известное событие, но увы, она (точнее, тогда еще он) в начале восьмидесятых был ребенком и интересовался не мировыми новостями, а беготней по гаражам, мультиками и игрой в войнушку. При попытке вспомнить хоть что-то существенное в памяти возникали лишь смутные обрывки из «Международной панорамы», посвященные проискам американской военщины, да скучные передачи про намолоты зерна и надои молока в закрома Родины. Ну и еще постоянные похороны членов Политбюро, которые как раз в это время один за другим отправлялись на кладбище у Кремлевской стены.
Впрочем, несколько событий из ближайших лет ей все же удалось подобрать. По плану этого должно было хватить, чтобы к началу девяностых родители начали всерьез к ней прислушиваться. Она постаралась составить достаточно запутанные предсказания, чтобы с одной стороны, это было похоже на настоящее пророчество (которое, как известно, никогда не бывает стопроцентно понятным), а с другой, чтобы после того, как оно сбудется, у родителей не было никаких сомнений.
Накануне Рождества 1984 года она решила сделать первый шаг.
— Папа, у нас есть сейф? — спросила она отца.
— Есть, а что? Хочешь спрятать там свою копилку?
— Нет, я хочу, чтобы ты кое-что записал, запечатал в конверт и спрятал.
— Ладно, — засмеялся он. — Но если это записка Санта Клаусу, то боюсь, что ты опоздала. Он уже выехал из своей хижины и не получит твое письмо до следующего года.
— Не говори глупостей, папа, — строго ответила она. — Готов? Пиши: Марти Макфлай отправляется назад в будущее и должен будет помочь родителям, чтобы не исчезнуть.
— Это что, новая игра? Ладно, — он начал писать. — А кто такой этот Марти Макфлай?
— Не знаю, но ты пиши, это важно. Дальше: горбун с пятном на голове станет царем большой страны. Демон из Чернобыля вырвется на волю и накроет крыльями Европу. И нет, я не знаю, что это за Чернобыль такой и где он находится, но ты все равно запиши. И еще: в разорванном городе падет стена и соединится то, что было разъединено...
А потом она вдруг обнаружила себя лежащей на полу и встревоженные родители смотрели на нее сверху вниз.
— Что это было?
— Вы о чем? — не поняла она.
— Ты вдруг закатила глаза и каким-то чужим голосом произнесла... — мама достал бумагу, — вот, я успела застенографировать:
«Придет время, когда скрытый среди несчастий обретет новый дом, но к добру то или к худу — неведомо. Придет время, когда Феникс узнает об этом, но слишком поздно. Придет время, когда развеянный в прах возродится под маской защитника и обманет мудрого, но мудрейший обманет его. Придет время, когда то, что мертво, вновь умрет, но не в последний раз».
— Элин, это точно игра?
— По-моему, уже нет, — неуверенно ответила она.
Спустя неделю Элин, проходя с мамой по улице, вздрогнула от резко включившейся сигнализации и припаркованная рядом машина вдруг вспыхнула ярким бензиновым пламенем. Прибывшие на место пожарные списали все на протечку топлива и случайную искру, но миссис Олсен отлично видела, что перед самой вспышкой от руки ее дочери к машине протянулась тонкая огненная нить.
В январе 1985 года отросшие волосы Элин, которые мама, преодолев отчаянное сопротивление, таки смогла заплести в косу, на глазах изумленных родителей сами собой расплелись и укоротились до середины шеи. В марте, увидев в Таймс фотографию нового советского генсека, мистер Олсен отправился в книжный магазин и, сверяясь с запиской дочери, нашел в русско-английском словаре перевод слова «горб».
В августе, когда вся семья проводила отпуск в Лос-Анджелесе, Элин затащила родителей на премьеру недавно вышедшего в американский прокат, но еще неизвестного в Британии фильма «Назад в будущее».(1) А в апреле 1986 года, увидев сообщение о Чернобыльской катастрофе, мистер Олсен позвонил своему брокеру и передал ему первое распоряжение, основанное на советах дочери, — перестать покупать акции компаний, чья основная прибыль была связана с военными заказами, и сосредоточиться на производителях PC-совместимых компьютеров и программного обеспечения.
Постепенно Элин научилась справляться со своими способностями и даже начала потихоньку с ними экспериментировать, старательно занося результаты в тетрадь. Но вот видения будущего контролю пока не поддавались, и это ее пугало. Хотя такие приступы, как в первый раз, с ней больше не случались, но иногда она вдруг понимала, что крутящиеся у нее в голове смутные картины — не просто фантазия, а описание вероятного будущего. Правда, толку от этого было мало, так как большая их часть была настолько непонятной, что Элин даже не могла описать их словами.