Вот только когда речь дойдет до реального боя, генерал без колебаний отправит этих лейтенантов на штурм стратегически важной высоты, прекрасно понимая, что вернутся оттуда далеко не все. И как теоретик, Элин была с этим вполне согласна, в конце концов, хороший генерал обязан думать о победе в войне, а не о сохранении одной конкретной жизни. Но одно дело — сидя на диване рассуждать про необходимость взятия Кана или про оправданный риск при планировании «Маркет Гардена»,(23) и совсем другое — обнаружить, что это не чья-то абстрактная, а именно твоя личная тушка болтается под куполом парашюта, медленно опускаясь на не предусмотренный никакими планами немецкий танк.
(22) Раз уж Эмма Уотсон родилась во Франции, то и Гермиона у меня тоже наполовину француженка.
(23) Кан — город в Нормандии, с большими потерями взятый англичанами после упорного двухмесячного штурма. «Маркет Гарден» — не вполне удачная операция по захвату мостов на Рейне в 1944 году, в ходе которой 1-я английская воздушно-десантная дивизия потеряла 3/4 своего состава.
Драко Малфой с презрением смотрел на очередь, выстроившуюся перед выходом с платформы девять и три четверти. Его отец как-то сказал, что если кто-то захочет очистить магический мир от мусора, то ему будет достаточно испепелить тех, кто стоит в этой очереди. Ни одного достойного волшебника там все равно не было, ведь на другом конце платформы были установлены камины и через магловскую часть вокзала ходили только грязнокровки да совсем уж конченные маглолюбы, вроде Уизли.
Проходя мимо очереди, Драко на долю секунды встретился взглядом с Элин Олсен и, вздрогнув, тут же поспешно отвел глаза, надеясь, что его лицо не выдаст охватившее его волнение. Он никак не мог понять, почему эта девчонка так на него действует. Человека хуже нее он даже не мог себе представить. Она была грязнокровкой и сестрой ненавистного Гарри Олсена. Она подралась с ним на уроке полетов, унизила перед факультетом после несостоявшейся дуэли и подкинула ему то дурацкое письмо. И, наконец, она была одной из тех, благодаря кому Слизерин лишился кубка школы.
И в то же время, каждый раз, видя эту белобрысую засранку, Драко вспоминал ту ночь в лесу. Вот ее рука касается его волос и пригибает его голову к земле, вот она выпускает струю огня (боевое Инфламаре на первом курсе?!), хватает его, оцепеневшего от ужаса, за руку и тащит вглубь леса, прочь от той жуткой твари с испачканной кровью единорога пастью...
Драко прикусил губу и постарался выкинуть все неподобающие мысли из головы.
— Сэр, с этими документами больше нельзя тянуть. — Хамфри Эпплби положил на стол директора несколько толстых папок. — Я позволил себе отметить закладками те места, в которых необходимо поставить подпись.
— Спасибо, Хамфри, что бы я без вас делал...
Директор раскрыл первую папку и начал подписывать документы, бегло просматривая каждый из них. Бюджет департамента спорта, отчет о командировке Крауча, изменения в регламент работы ДМП, повестка на осеннюю сессию Визенгамота... Так, а это что?
— Поправки в закон о защите маглов? — Дамблдор поднял глаза на секретаря. — Но его же приняли всего неделю назад.
— Это технические поправки, сэр, — ответил Хамфри. — К сожалению, закон разрабатывался в большой спешке и некоторые подкомитеты прислали свои замечания уже после принятия. Поэтому Визенгамот голосовал за них отдельно. Я посылал вам сову, если помните.
— Ах да, конечно. Я был слишком занят... — Дамблдор с тревогой вчитался в текст. — «Мероприятия по пунктам с третьего по восьмой осуществляются только при наличии должного финансирования... для осуществления данных мероприятий министру магии предоставляются дополнительные полномочия...» Хм, ну вроде бы ничего существенного.
Он быстро подписал оставшиеся документы, вернул папку секретарю и кивком головы отпустил его. Хамфри Эпплби, коротко поклонившись, исчез в камине, и директор смог вернуться к прерванным визитом секретаря размышлениям.
Альбус Дамблдор никак не мог понять, доволен он или нет.
С одной стороны, Гарри оказался далеко не таким безрассудным, каким был его отец, и часть планов из-за этого пришлось менять. Затея с квиддичем пошла не совсем так, как нужно, а гениальный план с драконом и вовсе совершенно провалился — вместо того, чтобы влезть в старательно подготовленное для него приключение, мальчик предпочел найти простой и логичный, но совершенно негероический способ решения проблемы. Это, в общем-то, не было плохо, но в результате Пуффендуй не так сильно отстал о Слизерина и Гарри пришлось наградить всего лишь двадцатью баллами, а не полусотней или больше, как планировалось изначально. Хорошо еще, что его факультет сам по себе не вышел на первое место, а то эффект от награды совсем смазался бы.
«Заметка на будущее, — подумал Дамблдор, — попросить Северуса посильнее придираться к Пуффендую и давать побольше баллов Слизерину. Все должны четко усвоить, что побеждать они могут только потому, что с ними Гарри, и никак иначе, а для этого Пуффендуй не должен выходить на первое место сам, без дополнительных баллов».
Дамблдор кинул в рот лимонную дольку и задумчиво забарабанил пальцами по столу.
С другой стороны... Как только он разобрался в характере мальчика, влиять на него оказалось на удивление просто. Гарри ценит дружбу, и достаточно было отправить его подругу в лес, как он сам отправился вслед за ней. Жаль только, что противнику тоже прекрасно известно про слабость Гарри. Там, перед зеркалом, он пытал не только его самого, но и его сестру, и подругу, и, несомненно, в следующий раз он тоже воспользуется этим приемом. Атаковать родных и близких — это вообще была любимая тактика Волдеморта, и Дамблдор так и не научился ей противостоять. Защитить всех, кто дорог его соратникам, он чисто физически не мог, их было слишком много. А воспитывать из Гарри одиночку, у которого не было бы вообще ни одного близкого человека, — глупость несусветная. Так он не героя получит, а нового Темного лорда.
Впрочем, это все может подождать. Так или иначе, но все закончилось хорошо, а ведь могло бы быть и хуже. Ну а планы... Что ж, ни один план не остается неизменным при столкновении с реальностью.
Директор взял еще одну дольку и задумался о том, что бы такого придумать на следующий год. Вряд ли стоит рассчитывать на то, что Волдеморт во второй раз окажет ему услугу, лично явившись в школу, да и сам Гарри, скорее всего, больше ни в какие подземелья не полезет, как его туда не завлекай.
Может быть, использовать кого-то из пожирателей? Дамблдору было достоверно известно, что незадолго до смерти Квиррелл отправил сообщение Малфою-старшему, а в свой последний визит в Хогсмид связался еще с кем-то, кого следившему за ним Северусу не удалось ни опознать, ни даже увидеть.
Над этим надо было очень серьезно подумать. Но сначала...
Дамблдор достал из кармана философский камень и некоторое время любовался алыми отблесками на его гранях. Что ни говори, но камень был действительно красив... Красив и притягателен...
«Уничтожать такое сокровище — преступление! — подумал директор. — Даже если человеческую жизнь нельзя заменить ни на чью другую... Есть же те, кого приговаривают к поцелую, есть осужденные на долгие муки в Азкабане... Было бы намного разумнее использовать их с пользой для всего человечества...»
Резко встав из-за стола, он с не вполне подобающей его возрасту поспешностью подошел к вытяжному шкафу, открыл дверцы и бросил философский камень на исписанный защитными символами поддон.
— Игнис Инферни!
Дамблдор держал адский огонь до тех пор, пока от камня не осталось даже пепла. Получить бессмертие такой ценой он не хотел. Даже ради всеобщего блага.