— Если вы не предавали моих родителей, то как Том Риддл нашел их дом? — спросил Гарри, пропустив похвалу мимо ушей.
— Их предал Петтигрю! — Сириус возмущенно взмахнул вилкой. — Джеймс хотел сделать хранителем тайны меня, но я-то все время в драку лез, и если бы меня убили, хранителями стали бы все, кто бывал в их доме. А мы тогда уже знали, что среди наших знакомых есть предатель... Правда, я думал, что это Римус, он же... ну, не важно. Вот я и уговорил Джеймса, чтобы он сделал Питера хранителем тайны вместо меня. Пожиратели бы охотились за мной, а Питер спрятался бы в надежном месте. Кто ж знал... В тот вечер я зашел к нему в убежище, но никого не застал. Мне показалось это странным, Питер должен был безвылазно находиться дома. Следов борьбы не было, я на всякий случай решил съездить в Годрикову лощину, но когда приехал, все уже было кончено. Мне, конечно, надо было сразу связаться с друзьями и все объяснить, но когда я увидел тела Джеймса и Лили, во мне словно что-то оборвалось. Никаких мыслей не осталось, кроме желания отомстить. Хагрид стоял там с тобой на руках, я отдал ему свой мотоцикл и бросился искать Питера.
— Мистер Блэк... — начал Гарри.
— Зови меня Сириус, — прервал тот. — Когда меня называют мистером, я начинаю чувствовать себя стариком.
— Эм-м-м... Сириус, твои слова можно как-то проверить? — спросил Гарри. — Не пойми меня неправильно, но история звучит не очень правдоподобно. Петтигрю ведь мертв, он не может оправдаться.
— О, вот тут ты ошибаешься, мой мальчик, — Дамблдор отставил чашку с чаем и потянулся к стоящей возле него вазочке с шоколадками. — Питер Петтигрю не погиб, но искусно инсценировал свою смерть. Скорее всего, он был в Годриковой лощине, когда Том был повержен, и, увидев, что его хозяин исчез, сразу понял, что его будут искать не только бывшие друзья, которых он предал, но и пожиратели смерти, которые обвинят его в гибели господина. Питер попался на глаза Сириусу в людном месте, во всеуслышание обвинил его в предательстве и устроил взрыв с многочисленными жертвами, оставив в воронке свой отрезанный палец.
— Но почему ты не рассказал об этом на суде? — спросила Элин.
— Так меня же не судили, — ответил Сириус. — Авроры наскоро опросили свидетелей, влили в меня веритасерум и спросили, считаю ли я себя виновным. А я и правда считал себя виноватым в том, что уговорил Джеймса довериться Петтигрю... Ответил «да» и ночевал уже в Азкабане.
— Не поняла, — Элин удивленно посмотрела на Дамблдора, — разве так можно? Даже самым отпетым преступникам дают возможность оправдаться. Я специально уточнила после наших с вами... э-э-э... небольших юридических разногласий.
— Сейчас да, — кивнул Дамблдор. — Но тогда еще действовали «Законы Крауча», по которым пожирателей, пойманных на месте преступления, судили в упрощенном порядке. О, и не смотрите на меня таким взглядом, мисс Олсен. Я прекрасно знаю, что вы хотите мне сказать, но потерпите, пожалуйста, пока не узнаете все обстоятельства.
— Жду не дождусь, — проворчала Элин. — А почему тогда вы сами не выступили в защиту Сириуса?
— Боюсь, вы преувеличиваете мои способности, мисс Олсен, — усмехнулся Дамблдор. — Я ведь далеко не всеведущ, к сожалению. Как и все, я считал Сириуса предателем, а Питера — погибшим героем, и лишь недавние события, произошедшие в школе, открыли мне глаза.
— Вы, конечно, думали, что после той истории с Рональдом я ничего не предпринимал, — рассказывал Дамблдор. — Разумеется, это не так. Я сразу же начал искать дневник, просто не афишировал это, не желая спугнуть его нового владельца. Первым делом я начал поиски в башне Гриффиндора, полагая, что кто-то из учеников случайно увидел в камине несгораемую тетрадь и вытащил ее. Но, как вы теперь знаете, дневника там не было. Поиски в остальных факультетах тоже не дали результата, так же как и поголовная проверка всех учеников — ни у кого не было следов присосавшегося духа.
— Нарглы видны, только когда едят, — усмехнулась Элин.
— Именно! — воскликнул Дамблдор. — Том ведь прекрасно знал, что его будут искать, и не рискнул повторить тот же трюк, что с Рональдом. И самой большой моей ошибкой было то, что после проверки учеников я сосредоточился на поисках Тайной комнаты. Это заняло немало времени, школу обыскали очень тщательно, но, увы, безуспешно. Тогда я вернулся к тому, с чего начал, и снова проверил гриффиндорскую башню на предмет того, не проник ли в нее кто-то посторонний. Я думал, что может быть, дневник вынесли из школы... И вот тут-то мне, наконец, повезло. Посторонних в башне не было, но можете себе представить мое удивление, когда я понял, что в ней живет на одного человека больше, чем нужно. Лишним постояльцем оказалась ручная крыса Рональда...
— Короста! — воскликнул Гарри. — У нее же нет одного пальца на лапе... Это и был Петтигрю?
— Браво! — воскликнул Дамблдор, — Вот что значит свободный от стереотипов ум! Питер был гриффиндорцем, то есть с точки зрения Хогвартса — не «посторонним», а анимагия — настолько редкое искусство, что о ней я подумал в самую последнюю очередь. Вы знаете, как можно обнаружить анимага?
Гарри и Элин покачали головами. Сириус засмеялся.
— На самом деле очень легко! — заявил он. — Надо направить на него палочку и произнести простое заклинание: «Анималис маги ревелио». Оно возвращает анимагу человеческий облик и на время блокирует возможность обращения.
— Лучший способ избавиться от тараканов — натереть им лапки скипидаром? — понял Гарри.
— Именно так, — кивнул Дамблдор. — Анимагия — слишком редкий дар, и большая часть магических средств обнаружения на них не действует. Даже мне с моими... хм, весьма широкими возможностями не удалось отыскать готовое заклинание, которое выявляло бы анимага так, чтобы сам анимаг этого не заметил. Пришлось конструировать его с нуля... — он улыбнулся, увидев, каким огнем загорелись при этих словах глаза Элин. — Но как только я увидел, кем именно является крыса Уизли, все сразу встало на свои места.
Именно Петтигрю, увидев, как Рон избавился от дневника, вытащил его из камина и передал тому, о ком я пока не знал. И конечно, если бы я просто схватил Питера, это ничего не дало бы, новый хозяин дневника уже успел позаботиться о его безопасности. К тому же разбуженный василиск, выйдя из-под контроля, мог вырваться на свободу и начать убивать всех подряд. А я уже тогда понял, что убийство учеников в планы Тома отнюдь не входит, иначе жертв было бы намного больше. Надпись на стене была нужна, чтобы открыть комнату, но и Колин Криви, и девочки попали под удар вопреки воле хозяина. Даже кошка, скорее всего, просто почуяла, что кто-то пишет на стене, и пошла ловить нарушителя дисциплины.
Поэтому я оставил Питера на свободе и стал ждать, пока Том не проявит себя. Но конечно, я не мог допустить, чтобы невиновный продолжал сходить с ума в Азкабане, пока я на свободе занимаюсь своими делами. К счастью, лорд Малфой любезно позаботился о том, чтобы у меня нашлось свободное время для исправления ошибки. Воспользовавшись своей должностью, я навестил Сириуса в тюрьме и убедился, что он принял меры для того, чтобы сохранить свой разум.
— Дементоры не замечают животных, — пояснил Сириус. — Я пытался обернуться, но в Азкабане это оказалось невозможно. И тогда я вспомнил старый трюк, о котором прочитал еще в школе, отыскивая способ помочь... эм-м-м... ну, не суть важно. Это называлось «призыв зверя» — человек, способный к обращению в животное, разделял свое сознание и прятал человеческую сущность за звериной. Получилось не сразу, но в конце концов я все же смог вызвать Бродягу и приказал ему охранять себя. В таком состоянии я провел почти двенадцать лет, пока Дамблдор не пришел ко мне и не сказал, что верит в мою невиновность. Он дал мне камень силы, и я начал оживать. Ну а потом меня навестил министр, я увидел у него в кармане газету, а там на первой странице... Все это время я жил только потому, что в глубине души надеялся когда-нибудь выйти из Азкабана и отомстить! Можешь себе представить, что я почуствовал, когда понял, что Питер живет с тобой в одной спальне?!