— Добби пришел предупредить Гарри Олсена! — торжественно произнес эльф. — Пусть Добби придется потом защемить уши дверцей духовки, но он должен это сделать. Гарри Олсену не следует возвращаться в Хогвартс!
— Но почему? — воскликнул Гарри.
— Гарри Олсен должен оставаться в безопасности, сэр! — домовик торжественно поднял палец. — Он слишком велик, слишком ценен для всех нас, чтобы подвергать себя риску.
— Какому риску? — удивилась мама. — Разве Хогвартс не самая безопасная школа магии в мире?
— О нет, нет, мэм, — Добби выпучил глаза и задрожал всем телом. — Хогвартс когда-то был безопасным, да, но не теперь! Существует заговор, из-за которого в школе должны случиться ужасные вещи!
— Какой заговор и кто его затевает? — спросил Гарри.
— Добби не может! — воскликнул эльф, порываясь вскочить с дивана, но Гарри успел удержать его.
— Этот заговор устроили хозяева Добби, — догадалась Элин. — И ты не можешь сказать нам, кто они?
Добби закивал головой и, не имея другой возможности наказать себя, впился зубами в собственную руку.
— Но может быть, ты сможешь дать нам подсказку? — продолжала Элин. — Связан ли этот заговор с Томом Риддлом или его сторонниками?
— Да, да, — Добби задрожал еще больше, — и в этот раз все намного страшнее, чем было в прошлом году.
Гарри почувствовал, что его уши краснеют.
«Может быть, они не обратят внимания...» — успел подумать он.
— В прошлом году? И что же именно было в прошлом году? — услышал он очень спокойный голос матери.
— Великий Гарри Олсен вновь столкнулся с Сами-Знаете-Кем, — ответил Добби, — и вновь победил его!
— Вот как, — голос Линды Олсен можно было использовать вместо кондиционера. — Какая жалость, что он ничего не рассказал об этом своим родителям...
— Гарри Олсен столь же скромен, сколь и храбр, — восхищенно произнес эльф. — Он не должен подвергать себя опасности! Пожалуйста, пообещайте, что не пустите его в Хогвартс!
— Не могу вам этого обещать, мистер Добби, — ответила Линда. — Но обещаю, что серьезно подумаю над этим вопросом. Спасибо за предупреждение.
Домовик печально вздохнул и опустил уши.
— Добби сделал все, что мог, — сказал он, — но этого может оказаться недостаточно. До свидания, мистер Гарри и мисс Элин. До свидания, мистер и миссиc добрые маглы.
Он соскочил с дивана, низко поклонился хозяевам, щелкнул пальцами и исчез.
— Ну, мы пойдем разбирать вещи... — неуверенно произнесла Элин, не двигаясь с места.
— Конечно, — холодно произнесла мама. — Как только великий и скромный Гарри поведает нам обо всем, что произошло в прошлом году...
Гарри и Элин рассказали родителям все. И про полночную дуэль, окончившуюся встречей с Пушком, и про метлу, с которой Гарри чуть не свалился в ноябре, и про их прогулку в лесу, и, наконец, про встречу с Квирреллом, оказавшимся вместилищем Волдеморта.
За время повествования родители не проронили ни слова и, казалось, вовсе не реагировали на то, что слышали. Лишь когда Элин рассказывала о том, как Квиррелл начал их пытать, она заметила, что отец до побелевших костяшек сжал кулаки.
— Мы не говорили вам, потому что не хотели, чтобы вы волновались, — закончила рассказ Элин.
— И еще потому, что испугались, что вы нас не отпустите в школу на следующий год, — честно добавил Гарри, решив, что уж если рассказывать правду, то всю до конца.
— Пожалуйста, простите, — произнесли они хором.
Ребята замолчали, и на какое-то время в доме повисла тишина. Гарри и Элин старательно разглядывали ковер под ногами, боясь поднять на родителей глаза.
— Вы нам врали, — нарушила, наконец, молчание Линда. — Все это время вы нас обманывали...
Услышав в голосе матери незнакомые нотки, Гарри рискнул посмотреть на нее и пришел в ужас, увидев, что она едва сдерживает слезы.
— Соберите все свои волшебные вещи и отнесите их в кладовку, — Линда встала с кресла и, не говоря больше ни слова, вышла из гостиной.
— Папа? — Элин в отчаянии посмотрела на отца.
— Я думал, что могу вам доверять, — печально произнес он. — Думал, что вы никогда меня не подведете... Делайте, как сказала мама.
Ребята переглянулись и со вздохом потащились наверх, расставаться с волшебным миром. О том, чтобы обмануть родителей еще раз и оставить себе хоть один магический предмет, они даже и подумать не могли.
Это были худшие каникулы в жизни Гарри.
Самым страшным было то, что их с Элин даже толком не наказывали. Все их волшебные принадлежности были сложены в кладовке, ключ от которой папа всегда держал при себе, но ни в чем остальном родители их не ограничивали. Ребят не лишили карманных денег, не запрещали смотреть телевизор, играть на компьютере или гулять на улице. Родители просто перестали с ними разговаривать, ограничиваясь едва ли десятком слов за день. «Завтракать», «Обед на столе», «Идите спать» — вот и все, что они от них слышали.
Когда спустя неделю Элин, пытаясь прощупать почву, осторожно спросила, могут ли они днем сходить в кино, мама лишь холодно на нее посмотрела и пожала плечами: «Делайте, что хотите».
В кино они не пошли.
Иногда Гарри думал, что ему было бы легче, если бы его, как когда-то у Дурслей, заперли в чулане под лестницей и перестали кормить.
Большую часть времени ребята проводили в своих комнатах, пытаясь за месяц изучить всю прошлогоднюю программу обычной средней школы, в которую, как они думали, их отправят в сентябре. Они знали, что родители отправляли с Хедвигой какие-то письма, но что и кому именно они писали, оставалось загадкой. Через несколько дней после визита Добби им пришли списки учебников для второго курса, которые они отдали родителям, не дождавшись никакой ответной реакции. Писем об отчислении из Хогвартса не было, но посовещавшись, ребята решили, что им надо быть готовыми к худшему.
Сами они написали лишь одно письмо Гермионе, извещая ее о произошедшем. Их подруга в свое время тоже решила не волновать родителей, но поскольку их семьи этим летом познакомились друг с другом, ее тайна теперь могла раскрыться в любой момент. В том же письме они сообщали, что не знают, отпустят ли их в школу на следующий год, и просили не волноваться, если они не появятся первого сентября в Хогвартс-экспрессе.
Через пару дней Хедвига вернулась с короткой запиской: «Спасибо за предупреждение, я рассказала все сама, меня простили». И все.
15 августа 1992 года
Ранним субботним утром Хедвига принесла посылку и письмо, прочитав которое, Эрик и Линда на несколько часов заперлись в кабинете. Ребята не знали, что они там обсуждали, но сразу после обеда отец достал из кладовки их кошельки и сумки.
— Одевайтесь и садитесь в машину, — произнес он, — мы едем в Косой переулок.
Ребята переглянулись.
— Вы отпустите нас в Хогвартс? — осторожно спросила Элин.
— Мы еще не решили, — ответил он.
Всю дорогу до Лондона они хранили молчание, и лишь попав в Косой переулок, ребята заметили, что настроение их отца немного улучшилось. Он все еще не разговаривал с ними больше, чем это было необходимо, но его речь стала не такой резкой и отрывистой, как в предыдущие дни, а на лице появилась легкая улыбка. Эрик Олсен определенно любил волшебный мир.
Встреча же с Артуром Уизли и вовсе почти вернула ему хорошее настроение.
— Мама, смотри, это Гарри, — услышали они тонкий голос, когда выходили из Гринготтса.
Истосковавшись по общению с кем-то, помимо друг друга, ребята подошли к столпившемуся на ступенях банка многочисленному семейству.
— А я тебя помню, — обратился Гарри к цеплявшейся за руку матери девочке после того, как поздоровался со старшими членами семьи. — Ты Джинни, верно?
— Ты запомнил? — лицо Джинни сравнялось по цвету с ее огненной шевелюрой, она отвернулась и спряталась за спины братьев.
— Мистер Уизли, а это наш папа, он авиационный инженер, — Элин сама не могла понять, что заставило ее назвать профессию отца, но предчувствие подсказало ей, что это важно, а она с недавних пор стала очень серьезно относиться к своей интуиции.