— У Рона будут неприятности, сэр? — спросил Гарри. — Он, конечно, сделал глупость, но, по-моему, он просто растерялся, оказавшись в магловском мире. Мы-то там живем, нам было проще.
— Увы, не все тут зависит от меня, — покачал головой директор. — То, что его взлет видели маглы — это плохо, очень плохо. Министерство уже начало официальное расследование, а Артур Уизли после своего закона о защите маглов нажил себе немало врагов. А тут еще и эта некрасивая история в магазине... Ну да ладно, это уже не ваши заботы.
Дамблдор вздохнул и поднялся со стула.
— Можете идти в свое общежитие, — произнес он.
— Сэр, нам бы не хотелось привлекать лишнее внимание, — сказала Элин, посмотрев при этом на Снейпа. — Если позволите, мы хотели бы встретить Хогвартс-экспресс вместе с Хагридом, и на платформе смешаться с остальными студентами, как будто мы приехали вместе со всеми.
— О, конечно, — кивнул директор. — Это вполне разумное решение.
Ребята направились к выходу, но Элин, задержавшись в дверях, обернулась к Снейпу.
— Простите, профессор, могу я задать вопрос? В «Магических отварах и зельях» написано о существовании препарата, заставляющего людей говорить правду. Там также сказано, что его используют очень редко, но я не поняла, почему именно. Это ведь так удобно. Вот как в нашем случае, вы могли просто предложить нам сыворотку правды, чтобы проверить, не лжем ли мы. Мы бы не возражали, нам ведь скрывать нечего.
— Этот препарат называется веритасерум, и, к моему огромному сожалению, его использование строго ограничено, — ответил Снейп. — Всего несколько капель превращают человека в безвольную куклу, не способную ни на что, кроме как отвечать на четко поставленные вопросы. Через некоторое время его действие проходит, поэтому редкое применение считается безопасным. Но с каждым последующим применением эффект длится все дольше и в один прекрасный момент может стать постоянным.
— То есть, препарат действует на участки мозга, отвечающие за мышление и принятие решений? — поняла Элин. — И его частое применение может вызвать атрофию лобных долей?
— Именно, — Снейп кивнул, и Гарри показалось, что в его холодных глазах мелькнула искорка удовлетворения.
— Но почему об этом не написано в учебнике? — удивилась Элин.
— Потому что он написан для студентов Хогвартса, — поморщился профессор. — Для большинства из которых использование веритасерума совершенно безопасно ввиду отсутствия у них высшей нервной деятельности как таковой. Если вас интересует...
Профессор на некоторое время замолчал.
— Если вас интересует мой предмет, — наконец, произнес он, — возьмите в библиотеке «Курс низшей алхимии» Альфреда Лебона. И прихватите там же словарь алхимических терминов, без него вы половину текста не поймете.
[3] Небольшая AU. Я привязал запуск Хогвартс-Экспресса к 1852 году, когда был построен вокзал Кингс-Кросс (на Pottermore указан 1830 год, но на тот момент ж/д были слишком неразвиты). Однако, платформы №№ 9 — 11 построили лишь в 1875 году, следовательно, до этого момента поезд отправлялся с какой-то другой платформы. Ну а организационная неразбериха при переносе места отправления — вполне обычное явление, и отнюдь не только среди безалаберных волшебников.
— Бу!
Идущая по платформе Гермиона подпрыгнула от неожиданности и, обернувшись, увидела перед собой счастливую мордашку Элин.
— Вы! — она задохнулась от возмущения. — Где вы были? Я же весь поезд обыскала, а вас нигде не было, я уже решила, что вас не пустили в Хогвартс, я... я думала, что больше вас никогда не увижу... я всю дорогу проплакала, я даже читать не могла...
Улыбка слетела с лица Элин, когда она увидела красные от слез глаза Гермионы.
— Герми, прости, пожалуйста! — обняла она подругу. — Родители решились только в самый последний момент, мы думали сделать тебе сюрприз в поезде. Мы же не знали, что не попадем на платформу...
— Как вы добрались до Хогвартса? — спросила Гермиона, вытирая слезы.
— По дороге расскажем. Пошли скорее, а то все без нас уедут, — поторопил их Гарри.
Но с рассказом им пришлось подождать. Подойдя к карете, Элин остановилась как вкопанная, раскрыв рот от восхищения.
— Ой, какие красавцы... — прошептала она.
— Ты о ком? — удивился Гарри.
— Да о конях же! — ответила Элин, не отрывая взгляд от хищно скалящихся крылатых существ.
— Эль, но тут нет никаких коней... — удивилась Гермиона. — Кареты в замок едут сами по себе. Мы же ездили в них зимой, помнишь?[4]
— Зимой мы ездили в санях, — не согласилась Элин, — и они правда ехали сами. А это — кареты. С колесами. И с конями. Краси-и-выми... Да что с вами такое, я что, одна их вижу? Или у меня уже галлюцинации начались?
— Некоторые люди не могут увидеть то, что не видят, — услышали они позади тихий голос.
Девочка, которая произнесла эти слова, выглядела странно даже по меркам магического мира. По крайней мере, Элин никогда раньше не видела волшебников или волшебниц, носивших на шее ожерелье из пивных пробок и державших палочку за ухом. Картину довершала копна спутанных светлых волос и непропорционально большие, слегка навыкате, глаза, придававшие лицу удивленный вид.
— Не волнуйся, я тоже их вижу, — продолжала странная девочка. — Ты не более сумасшедшая, чем я.
— Вот спасибо, успокоила, — пробормотала Элин, забираясь в карету. Гарри с Гермионой уселись рядом с ней, а их новая знакомая плюхнулась на сиденье напротив.
— Кстати, я Луна, — произнесла она, с интересом разглядывая что-то над головой Элин.
— Я Гарри, это Элин и Гермиона, — ответил за всех Гарри. — Э-э-э... Луна, у тебя на мантии нет герба... Ты первокурсница? Тогда тебе с нами нельзя, ты должна была пойти за Хагридом.
— Знаю, — спокойно ответила Луна. — Я слышала, как он всех звал, но шептугли сказали мне, что я должна ехать с вами.
— Кто такие шептугли? — удивилась Элин.
— Это как мозгошмыги, только полезные, — охотно пояснила Луна. — Они влетают людям в уши и говорят, что им делать.
«Шизофрения, как и было сказано, — подумала Элин. — Как только приедем, предупрежу профессора Спраут, что у нас тут девочка с волшебной палочкой, которая слышит голоса в голове».
— Это вовсе не шизофрения, — спокойно сказала Луна, и Элин поперхнулась от изумления. — Ты не видишь и думаешь, что их нет... Но ты просто смотришь не туда, а то бы сама заметила. У тебя ведь тоже есть шептугли, целых два. Один голубенький, другой розовенький...
Луна на секунду замолчала, вглядываясь во что-то, что видела она одна.
— Ой, я поняла! — она вдруг засмеялась и захлопала в ладоши. — Это же мальчик и девочка, как я раньше не заметила! Они, наверное, скоро начнут спариваться! Обязательно позови меня, когда это произойдет, я хочу посмотреть, как делают маленьких шептугликов.
— Ни себе фига... — потрясенно воскликнула Элин. — Как ты это увидела?
— Я же сказала, надо просто правильно смотреть, — ответила Луна. — Ты тоже могла бы увидеть, но ты смотришь далеко вперед и не видишь, что у тебя под носом.
— А у других людей ты этих шептуглей видишь? — спросила Элин.
— Конечно, — улыбнулась Луна. — Вот у твоего брата их тоже два, только один похож на мозгошмыга и все время спит, а второй его не видит... А у тебя, — она повернулась к Гермионе, — нет ни одного шептугля, только нарглы и мозгошмыги. Даже странно. Как ты знаешь, что делать, если тебе никто не говорит?
— Мне не нужны выдуманные звери, чтобы думать, — фыркнула Гермиона, отвернувшись к окну.
Весь оставшийся путь до замка они проделали в полной тишине. Луна читала журнал, перевернув его вверх ногами и ничуть не беспокоясь о том, что в темноте она не может разобрать ни строчки. Гарри и Гермиона задремали, прислонившись друг к другу, а Элин рассматривала их новую знакомую, думая о том, что та может рассказать много полезного... если, конечно, они смогут ее правильно понять.