- Друг против друга они работают неправильно, - объяснил Думбльдор. - Если владельцы заставляют их сражаться друг с другом... то имеет место весьма редкое и удивительное явление.
- Одна палочка заставляет другую исторгать выполненные ею заклинания - в обратном порядке. Сначала самое последнее... а потом те, что шли перед ним...
Он испытующе поглядел на Гарри, и тот кивнул.
- Что означает, - медленно продолжал Думбльдор, не сводя глаз с Гарри, что перед тобой должен был вновь появиться Седрик Диггори, в том или ином виде.
Гарри ещё раз кивнул.
- Диггори ожил? - встрепенулся Сириус.
- Нет такого заклинания, которое способно вернуть к жизни умершего, тяжело вздохнул Думбльдор. - Единственное, что могло произойти, это что-то вроде отражённого эха. Из палочки могла появиться тень живого Седрика... я прав, Гарри?
- Он заговорил со мной, - сказал Гарри. Его вдруг снова затрясло. Привидение Седрика, или что это было, заговорило со мной.
- Эхо, - объяснил Думбльдор, - сохранившее внешний вид и характерные черты Седрика. Предполагаю, что появились и другие призраки... более давних жертв Вольдеморта...
- Старик, - горло Гарри больно сжалось. - Берта Джоркинс. И ещё...
- Твои родители? - тихо спросил Думбльдор.
- Да, - ответил Гарри.
Сириус до боли сжал его плечо.
- Последние убийства, выполненные палочкой, - покивал головой Думбльдор. В обратном порядке. Могли бы появиться и другие, если бы связь сохранилась. Очень хорошо, Гарри. И что же сделали эти... тени?
Гарри рассказал, как тени бродили у стен золотой клетки, как Вольдеморт боялся их, как тень отца подсказала ему, что делать... рассказал и о последней просьбе Седрика.
И почувствовал, что больше не в состоянии говорить. Он оглянулся на Сириуса. Тот сидел, закрыв лицо руками.
Янгус вдруг спорхнул с колена Гарри на пол и положил красивую голову на его повреждённую ногу. На рану, нанесённую пауком, покатились крупные, перламутровые слёзы. Боль исчезла. Рана затянулась. Нога зажила.
- Я не могу не повторить, - произнёс Думбльдор, в то время как феникс поднялся в воздух и перелетел обратно на насест, - ты продемонстрировал безграничную храбрость, какой я не мог даже ожидать от тебя. Такую же храбрость, как те, что погибли в сражениях с Вольдемортом в дни его наивысшего могущества. Ты взвалил на себя ношу, которая под силу лишь взрослому колдуну, и справился с ней - ты сделал для нас всё, на что мы имели право рассчитывать. Сейчас ты пойдёшь со мной в больницу. Я не хочу, чтобы сегодня ты ночевал в общей спальне. Тебе необходимо Сонное зелье и полный покой... Сириус, хочешь остаться с ним?
Сириус кивнул и встал. Он снова превратился в большого чёрного пса, вместе с Гарри и Думбльдором вышел из кабинета и пошёл с ними вниз по лестнице в больничное крыло.
Думбльдор открыл дверь, и Гарри увидел миссис Уэсли, Билла, Рона и Гермиону, окруживших перепуганную мадам Помфри. От неё, видимо, требовали ответа, где сейчас Гарри и что с ним случилось.
Едва вошли Гарри, Думбльдор и чёрный пёс, все круто обернулись, и миссис Уэсли приглушённо вскрикнула:
- Гарри! О, Гарри!
Она бросилась к нему, но Думбльдор преградил ей дорогу.
- Молли, - сказал он, вытягивая руку, - пожалуйста, послушай. Гарри прошёл через тяжелейшее испытание. И ему только что пришлось пережить всё вновь, когда он рассказывал мне о случившемся. Сейчас ему нужны сон, покой и тишина. Если он хочет, чтобы вы, - Думбльдор повернулся к Рону, Гермионе и Биллу, остались с ним, пожалуйста. Только никаких вопросов до тех пор, пока он не будет в состоянии на них отвечать, и уж, разумеется, не сейчас.
Миссис Уэсли кивнула. Она побелела как полотно.
Потом грозно повернулась к Рону, Гермионе и Биллу, как будто бы те шумели, и произнесла страшным шёпотом:
- Вы слышали?! Ему нужен покой!
- Директор, - обратилась к Думбльдору мадам Помфри, с изумлением взиравшая на чёрного пса, - могу я узнать, что...
- Эта собака некоторое время проведёт с Гарри, - только и ответил Думбльдор. - Заверяю вас, она очень хорошо обучена. Гарри... я подожду, пока ты ляжешь в постель.
Гарри испытывал бесконечную благодарность к Думбльдору за то, что тот попросил ни о чём его не расспрашивать. Нет, он вовсе не хотел, чтобы все ушли, но самая мысль о том, чтобы опять всё пересказывать, переживать заново, была невыносима.
- Гарри, я вернусь, как только повидаю Фуджа, - сказал Думбльдор. - Я хочу, чтобы ты и завтра оставался здесь, вплоть до моего обращения к учащимся. - Он ушёл.
Мадам Помфри отвела Гарри к ближайшей постели, и по дороге он случайно заметил на кровати в дальнем конце палаты неподвижную фигуру настоящего Хмури. Рядом с ним на столике лежали деревянная нога и волшебный глаз.
- Как он? - спросил Гарри.
- Он поправится, - заверила мадам Помфри, выдавая Гарри пижаму и закрывая шторы. Он снял робу, натянул пижаму и залез в постель. Вошли Рон, Гермиона, Билл, миссис Уэсли и чёрный пёс. Расселись вокруг. Рон и Гермиона глядели на Гарри почти со страхом.
- Я в порядке, - успокоил он их, - просто устал.
Глаза миссис Уэсли наполнились слезами, и она безо всякой нужды разгладила рукой простыни.
Мадам Помфри вернулась из своего кабинета, держа в руках кубок и маленький пузырёк с пурпурной жидкостью.
- Ты должен выпить всё до конца, Гарри, - объявила она. - Это зелье для сна без сновидений.
Гарри принял у неё из рук кубок и в несколько глотков выпил содержимое. На него мгновенно навалилась сонливость. Всё кругом подёрнулось дымкой; лампы, горевшие в палате, начали добродушно подмигивать сквозь шторы; тело глубже и глубже утопало в пуховой перине. Он не успел допить до конца, не успел произнести ни слова - его утянуло в глубокий-глубокий сон.
* * *
Гарри проснулся в таком тепле, таком покое, что не захотел открывать глаза. Хотелось снова провалиться в спасительную дремоту. В палате горел приглушённый свет, было ясно, что ещё ночь и что спал он совсем недолго.
Вскоре рядом послышался шёпот:
- Если они не утихомирятся, то разбудят его!
- Что они так кричат? Надеюсь, больше ничего не случилось?
Гарри с трудом открыл глаза. Кто-то снял с него очки. Он смутно видел рядом размытые силуэты миссис Уэсли и Билла. Миссис Уэсли была на ногах.