Гарри в знак благодарности поднял вверх оба больших пальца и поплыл, стараясь держаться повыше над водорослями, на случай, если там тоже окажутся загрыбасты.
Он плыл уже, по ощущениям, по крайней мере минут двадцать. Под ним простиралась обширная илистая равнина, и своим движением он поднимал на ее поверхности небольшие темные смерчи. Затем, наконец, до него донеслись долгожданные звуки — обрывки русалочьей песни:
Гарри поплыл быстрее, и вскоре перед ним прямо из мутной воды вырос громадный камень. На нем были нарисованы русалиды с копьями в руках — кажется, сцены охоты на гигантского кальмара. Гарри поплыл мимо камня на пение:
Не то — ужасный поворот — то, что ты ищешь, здесь сгниет…
Неожиданно со всех сторон из мрака стали вырастать грубые строения из камня в пятнах водорослей. В окнах Гарри увидел лица… вовсе не похожие на лицо, изображенное на картине в ванной для старост…
У русалидов была серо-зеленая кожа, на головах дикие копны длинных темно-зеленых волос. Глаза, как и щербатые зубы, поражали желтизной, на шеях висели толстые связки каменных бус. Они украдкой глядели на проплывающего мимо Гарри; двое или трое, сжимая в руках копья, вышли из своих жилищ, чтобы получше рассмотреть его. Мощные рыбьи хвосты с силой хлестали из стороны в сторону.
Оглядываясь по сторонам, Гарри ускорил движение. Вскоре домов стало больше, вокруг некоторых из них росли сады из водорослей, а рядом с одной дверью он даже увидел цепного загрыбаста. Русалиды, появляясь отовсюду, пристально наблюдали за ним, показывали на его жабры и перепончатые руки, и переговаривались, прикрывая рты ладонями. Гарри поскорее завернул за угол, и перед его глазами открылось странное зрелище.
Перед шеренгой домов, обступающих русалью версию деревенской площади, плавала целая толпа русалидов. В центре пел призывающий чемпионов хор, а за ним высилась грубо вытесанная из камня скульптура: гигантская фигура то ли русалки, то ли русала. К хвосту этого существа были крепко привязаны четыре человека.
Рон находился между Гермионой и Чу Чэнг. С ними была также девочка никак не старше восьми, и по окружавшему ее серебристому облаку волос Гарри сразу догадался, что это сестра Флер Делакер. Все четверо пребывали в очень глубоком сне. Их головы качались из стороны в сторону, изо ртов вырывались тонкие струйки пузырей.
Гарри кинулся к заложникам, почти уверенный, что русалиды сейчас бросятся на него с копьями, но те не шевелились. Пленники были привязаны к статуе очень толстыми, скользкими и крепкими веревками из водорослей. На мгновение Гарри вспомнился подаренный Сириусом на Рождество ножик — запертый в сундуке и, соответственно, абсолютно бесполезный.
Он посмотрел по сторонам. Его окружали русалиды, причем многие держали в руках копья. Гарри быстро подплыл к русалу семифутового роста и жестами попросил его одолжить копье. Русал расхохотался и покачал головой.
— Мы не оказываем помощь, — произнес он хриплым, надтреснутым голосом.
— Да ладно вам! — в сердцах воскликнул Гарри (но изо рта только пошли пузыри) и попробовал отобрать у русала копье, но тот выдернул его, продолжая отрицательно трясти головой и надрываясь от хохота.
Гарри крутанулся волчком в поисках чего-нибудь острого… чего угодно…
Дно озера было усеяно камнями. Он нырнул, схватил один из них, с зазубренными краями, вернулся к статуе и начал рубить опутывавшие Рона веревки. Через несколько минут усердной работы веревки разорвались. Находящийся без сознания Рон всплыл на несколько футов над дном, слегка покачиваясь от движения водных слоев.
Гарри огляделся. Других чемпионов не было видно. О чем они думают? Почему не торопятся? Он вернулся к Гермионе и, собравшись рубить и ее веревки, размахнулся…
Мгновенно, его схватили несколько пар сильных серо-зеленых рук. С полдюжины русалов потащили его от Гермионы, тряся головами и смеясь.
— Забирай своего заложника, — сказал один из них, — а чужих не трогай.
— Вот еще! — свирепо отмахнулся Гарри — вместо слов выплыли два больших пузыря.
— Твоя задача — спасти своего друга… а остальных оставить здесь…
— Она тоже мой друг! — бешено жестикулируя, завопил Гарри, и из его губ тихо выплыл громадный серебряный пузырь. — А их я тоже не оставлю здесь умирать!