— И тогда я снова спрашиваю себя: как могли они поверить, что я не восстану вновь? Они, знавшие, как надежно я себя обезопасил от смерти? Они, видевшие доказательства моего безграничного величия, в те времена, когда я был могущественнее любого колдуна на земле?
— И снова отвечаю я сам себе: наверное, им казалось, что существует более могучая сила, способная победить самого Лорда Вольдеморта?… Возможно, они служат теперь другому господину… Может быть, они служат этому жалкому герою простонародья, предводителю муглов и мугродья… Альбусу Думбльдору?
При упоминании Думбльдора стоящие в строю зашевелились, невнятно забормотали, затрясли головами.
Вольдеморт не обратил на это внимания.
— Я разочарован… Должен признать, что я разочарован…
Один из мужчин, разорвав круг, неожиданно бросился вперед. Дрожа всем телом, он упал к ногам Вольдеморта.
— Господин! — истерично закричал он. — Господин, простите меня! Простите нас всех!
Вольдеморт расхохотался. И воздел над головой палочку:
— Крусио!
Упивающийся Смертью душераздирающе завыл, корчась от боли. Гарри подумалось, что такие крики непременно должны услышать в окрестных домах… пусть придет полиция, в отчаянии просил он про себя… кто-нибудь… сделайте хоть что-нибудь…
Вольдеморт опустил палочку. Тот, кого он пытал, замер без движения, хрипло дыша.
— Встань, Эйвери, — обманчиво-мягко проговорил Вольдеморт. — Встань. Ты просишь о прощении? Я никого не прощаю. Я ничего не забываю. Тринадцать долгих лет… Вы отплатите за каждый из них, прежде чем получите прощение. Вот Червехвост уже заплатил часть своих долгов, верно, Червехвост?
Он обратил равнодушный взгляд на беспрерывно вхлипывавшего Червехвоста.
— Ты вернулся не потому, что так мне предан, а потому, что боялся своих старых друзей. Ты заслужил эту боль, Червехвост. Ты ведь это понимаешь, да, Червехвост?
— Да, господин, — простонал Червехвост, — прошу вас, господин… пожалуйста…
— Ты помог мне вернуться в мое тело, — холодно сказал Вольдеморт, наблюдая за корчащимся в муках слугой. — Ты жалкий, трусливый негодяй, но все же ты помог мне… А Лорд Вольдеморт умеет вознаграждать за помощь…
Вольдеморт взметнул палочку и крутанул ею. Следуя за ее движением, в воздухе возникала сияющая полоска как будто бы расплавленного серебра. Сначала бесформенная, она изогнулась, зашевелилась и сформировалась в блестящую ярче луны человеческую руку. Повисев мгновение, она ринулась вниз и ловко села на кровоточащее запястье Червехвоста.
Тот внезапно прекратил всхлипывать и, дыша с прерывистым хрипом, поднял голову и неверяще уставился на серебряную кисть, мгновенно сросшуюся с запястьем. Впечатление было такое, что он надел ослепительно сверкающую перчатку. Червехвост пошевелил блестящими пальцами, а затем, весь дрожа, подобрал с земли крохотную веточку и раскрошил ее в пыль.
— Милорд, — прошептал он, — господин… какая красота… благодарю вас… благодарю вас…
Он на коленях подполз к Вольдеморту и принялся целовать края его платья.
— И да пребудет твоя верность неколебима, Червехвост, — произнес Вольдеморт.
— Всегда, милорд… всегда…
Червехвост встал и занял место в строю, разглядывая новую, могущественную, руку. Его лицо еще блестело от слез. А Вольдеморт тем временем направился к человеку справа от Червехвоста.
— Люциус, мой ненадежный друг, — прошептал он, внезапно остановившись. — Мне говорили, что ты не отрекся от славы былых лет, хотя и считаешься в обществе добропорядочным гражданином. Насколько я знаю, ты, когда речь заходит о муглах, не прочь, как встарь, возглавить пыточную бригаду? И все же ты не искал меня, Люциус… твой выпад на финальном матче оказался всего лишь забавой, не более… а не стоило ли направить энергию в более продуктивное русло? Разыскать, например, своего господина и помочь ему?
— Милорд, я был всегда начеку, — поспешно заверил из-под капюшона голос Люциуса Малфоя. — Малейший знак от вас, легчайший намек о том, где вы находитесь, и я бы немедленно явился к вам, ничто не помешало бы этому…
— Но ты убежал от моего Знака, который прошлым летом запустил в небо один из моих верных слуг? — лениво процедил Вольдеморт, и мистер Малфой осекся. — Да-да, мне все известно, Люциус… ты разочаровал меня… в будущем я ожидаю от тебя более преданного служения.