— Это Уран, моя дорогая, — изрекла профессор Трелани, пристально поглядев на карту.
— Ура, ура, Ур-р-а-анус! Дай посмотреть, Лаванда! — ни с того ни с сего развеселился Рон.
К великому его сожалению, профессор Трелани услышала эти слова. Возможно, именно поэтому она задала так много на дом.
— Детальный анализ того, как движение планет в следующем месяце повлияет на вашу судьбу, в соответствии с вашей индивидуальной картой, будьте любезны, — резко бросила она, больше чем когда-либо напоминая профессора МакГонаголл, а не вечно отрешенное самое себя, — к понедельнику, пожалуйста, и никаких оправданий!
— Старая летучая мышь, — горько проворчал Рон, когда они присоединились к толпе, спускающейся по лестнице в Большой зал на обед. — Это же займет все выходные!
— Что, много задали? — радостно поинтересовалась догнавшая их Гермиона. — А нам профессор Вектор ничего не задал!
— Ну и к чертям его, твоего профессора Вектора, — мрачно заявил Рон.
Они вошли в вестибюль, где выстроилась порядочная очередь на обед. Ребята встали в хвост, и в этот момент сзади громко прозвучало:
— Уэсли! Эй, Уэсли!
Гарри, Рон и Гермиона обернулись. За ними стояли весьма чем-то довольные Малфой, Краббе и Гойл.
— Ну что? — коротко спросил Рон.
— Про твоего папашу написали в газете, Уэсли! — Малфой помахал «Прорицательской». Он намеренно говорил громко, так, чтобы никто в вестибюле ничего не упустил. — Послушай-ка!
Такое впечатление, что беды министерства магии никогда не кончатся, — писала спецкор Рита Вритер. — Недавно попавшее под обстрел прессы за неспособность контролировать события во время финала квидишного кубка и все еще не давшее вразумительного объяснения исчезновению одного из своих работников, министерство снова попало в неловкую ситуацию из-за вчерашней выходки Арнольда Уэсли (отдел не правильного использования мугловых предметов быта).
Малфой оторвался от статьи.
— Подумать только, они даже не смогли правильно указаать его имя, Уэсли, такое впечатление, что он там просто ноль без палочки, — Малфой просто каркал от радости.
Теперь уже весь вестибюль внимательно слушал. Малфой с наслаждением разгладил газету и продолжил чтение:
Арнольд Уэсли, два года назад обвинявшийся во владении летающим автомобилем, вчера оказался вовлечен в потасовку с муглами-представителями закона («полицейскими») по поводу неких чересчур агрессивных мусорных баков. Судя по всему, Арнольд Уэсли прибыл на выручку «Шизоглаза» Хмури, в прошлом Аврора, а ныне пенсионера, отправленного министерством в отставку по причине полной неспособности отличить рукопожатие от покушения на убийство. Неудивительно поэтому, что мистер Уэсли, прибыв к дому мистера Хмури, обнаружил, что тревога в очередной раз оказалась ложной. Мистеру Уэсли удалось отделаться от полицейских только тогда, когда он модифицировал нескольким из них память. Мистер Уэсли категорически отказался ответить на вопрос корреспондента «Прорицательской газеты» о том, зачем ему понадобилось впутывать министерство в столь недостойную и потенциально неловкую ситуацию.
— Тут фотография, Уэсли! — Малфой развернул газету и поднял ее над головой. — Твои предки перед вашим домом — если, конечно, это можно назвать домом! Твоей мамаше не мешало бы похудеть, а, Уэсли?
Рона трясло от гнева. Все взгляды были прикованы к нему.
— Заткни свой грязный рот, Малфой, — приказал Гарри, — пошли, Рон…
— Ах да, ты же гостил у них летом, не так ли, Поттер? — с презрительной гримасой «вспомнил» Малфой. — Так что, его мамаша и впрямь такая жирная или это на фотографии так вышло?
— А ты знаешь, Малфой, что у твоей мамаши, — ответил Гарри (они с Гермионой удерживали Рона за робу, чтобы он не бросился на Малфоя), — такое выражение, как будто у нее навоз под носом? Это у нее всегда или только тогда, когда ты рядом?
Бледное лицо Малфоя еле заметно порозовело.
— Не смей оскорблять мою мать, Поттер.
— Тогда держи свой мерзкий рот на замке, понял? — Гарри отвернулся.
БАМС!
Раздались крики — Гарри ощутил на щеке что-то обжигающе-горячее — и полез за волшебной палочкой, но, прежде чем успел достать ее, услышал второе «бамс», а потом рев, эхом разнесшийся по всему вестибюлю:
— НУ УЖ НЕТ, ПАРЕНЕК!
Гарри резко обернулся. По мраморной лестнице, хромая, спускался профессор Хмури. Он держал в руке палочку, устремленную на ослепительно белого хорька. Испуганно дрожа, тот вжимался в ступеньку на том самом месте, где только что находился Малфой.