"Если бы я мог помочь тебе, — мягко сказал Дамблдор, — погрузив тебя в зачарованный сон и позволив тем самым оттянуть момент, когда тебе придется подумать о том, что произошло сегодня, я бы это сделал. Но я-то знаю… Ненадолго заглушённая боль становится сильнее, когда ты её наконец почувствуешь. Ты был храбр, ты превзошел все мои ожидания. Я прошу тебя снова набраться мужества. Я прошу тебя рассказать нам, что произошло".
Феникс пропел одну мягкую ноту. Звук задрожал в воздухе, и у Гарри возникло ощущение, что горячая жидкая капля проскользнула по его горлу в желудок, согрела его и придала сил.
Он глубоко вздохнул и стал рассказывать. Пока он говорил, перед его глазами проносились видения этой ночи: он видел лопающиеся пузырьки в зелье, оживившем Волдеморта, видел Пожирателей Смерти, появляющихся у могил, тело Седрика, лежащее на земле рядом с Трёхмаговым Кубком.
Пару раз, Сириус порывался что-то сказать, всё ещё держа руку на плече Гарри, но Дамблдор останавливал его, и Гарри был этому рад, потому что теперь ему легче было продолжать рассказ. Это было, пожалуй, облегчением; Гарри чувствовал, словно что-то ядовитое испаряется из него, и ему стоило больших усилий произносить вслух события этого вечера, но он понял, что, когда закончит, ему станет легче.
Когда Гарри рассказал, как Червехвост пронзил его руку кинжалом, Сириус испустил дикий вопль, Дамблдор встал так резко, что Гарри вздрогнул. Дамблдор обошел вокруг стола и попросил Гарри вытянуть руку. Гарри показал место, где был распорот рукав, и порез.
"Он сказал, что моя кровь сделает его сильнее, чем любая другая, — объяснил Гарри Дамблдору. — Он сказал, что та защита, которую… мне оставила моя мать… перейдет и к нему тоже. И он оказался прав — он мог ко мне прикоснуться, без вреда для себя, он дотронулся до моего лица".
На долю секунды Гарри показалось, что в глазах Дамблдора он заметил триумфальный блеск. Но в следующую секунду он убедил себя, что это ему показалось, потому что, возвращаясь к своему креслу за столом, Дамблдор выглядел старым и очень усталым.
"Очень хорошо, — сказал он, усаживаясь. — Волдеморт одолел именно этот барьер. Гарри, продолжай, пожалуйста".
Гарри объяснил, как Волдеморт появился из котла, рассказал всё, что помнил из речи Лорда Тьмы к Пожирателям Смерти. Затем как Волдеморт развязал его, вернул ему волшебную палочку и приготовился к дуэли.
Но когда он дошел до того момента, когда золотые потоки света соединили его с Волдемортом палочки, ему помешал комок в горле. Он пытался продолжать, но образы, появившиеся из палочки Волдеморта, всплывали в его памяти. Он видел Седрика, старика, Берту Джоркинс… свою мать… отца…
Он даже обрадовался, когда тишину нарушил Сириус.
"Палочки соединились? — спросил он, переводя взгляд с Гарри на Дамблдора. — Почему?"
Гарри посмотрел на Дамблдора, у того было застывшее выражение лица.
"Предваро Заклинатем", — пробормотал он.
Дамблдор взглянул на Гарри, и между ними словно проскочила искорка понимания.
"Обратный эффект заклинания?" — твердо произнес Сириус.
"Именно, — подтвердил Дамблдор. — Палочки Гарри и Волдеморта — двойняшки. Каждая из них содержит перо из хвоста феникса. Вот этого самого феникса", — добавил он, указывая на золотисто-алую птицу, удобно устроившуюся на колене у Гарри.
"Перо в моей палочке от Фокса?" — удивленно спросил Гарри.
"Да, — ответил Дамблдор. — Когда четыре года назад ты купил эту палочку, мистер Олливандер отправил мне письмо, едва ты вышел из магазина".
"И что бывает, когда палочка встречает свою "сестру"?" — спросил Сириус.
"Они не очень хорошо действуют друг против друга, — сказал Дамблдор. — Если, все же, владельцы заставят палочки работать… можно увидеть очень необычное явление. Одна из палочек заставляет другую извергать заклинания, которые та сотворила — в обратном порядке. Сначала самое недавнее, затем то, что ему предшествовало…"
Он вопросительно посмотрел на Гарри и тот кивнул.
"Это означает, — медленно произнес Дамблдор, глядя на Гарри, — что должно было появиться нечто, похожее на Седрика".
Гарри снова кивнул.
"Диггори ожил?" — с нажимом спросил Сириус.
"Ни одно заклинание не может оживить мертвого, — мрачно ответил Дамблдор. — Всё, что может появиться, это лишь нечто вроде эха. Тень живого Седрика появилась из палочки… я прав, Гарри?"
"Он говорил со мной, — сказал Гарри. Он вдруг снова задрожал. — Это… привидение Седрика… что бы это ни было… он говорил со мной".
"Эхо, — сказал Дамблдор, — которое приняло вид и характер Седрика. Я думаю, появились и другие жертвы Волдеморта…"
"Какой-то старик, — сказал Гарри, все еще чувствуя комок в горле. — Берта Джоркинс и…"
"Твои родители?" — закончил за него Дамблдор.
"Да", — прошептал Гарри.
Сириус так сжал плечо Гарри, что ему стало больно.
"Последние жертвы палочки, — кивнув, сказал Дамблдор. — В обратном порядке. Их было бы больше, если бы палочки оставались соединенными. Очень хорошо, Гарри, эти эхо, тени… что они сделали?"
Гарри описал, как фигуры, возникшие из палочки, патрулировали границы золотого купола, как Волдеморт испугался их, как тень отца сказала Гарри, что надо делать, и как Седрик выразил свое последнее желание.
Гарри был не в силах продолжать. Он посмотрел на Сириуса и увидел, что тот закрыл лицо руками.
Вдруг Фокс слетел на пол. Он положил свою прекрасную голову на истерзанную ногу Гарри и крупные, жемчужные слезы покатились из его глаз на рану, нанесённую пауком. Боль исчезла. Рана зажила.
"Я повторяю, — сказал Дамблдор, когда феникс вернулся на насест напротив двери, — ты собрал все свое мужество, Гарри, ты сделал больше, чем я мог от тебя ожидать. Ты храбро сражался, как те, кто погиб, пытаясь противостоять Волдеморту, когда он был могущественным. На тебя свалилось тяжелое бремя, но ты выдержал — ты сделал то, чего мы ожидали. Я провожу тебя до больницы. Я не хочу, чтобы сегодня ты остался в спальне. Сонное зелье и немного покоя… Сириус, ты хочешь побыть с ним?"
Сириус кивнул и встал. Он снова превратился в огромного чёрного пса и вместе с Гарри и Дамблдором вышел из кабинета.
Когда Дамблдор открыл дверь в больничное крыло, Гарри увидел миссис Висли, Билла, Рона и Эрмиону, обступивших встревоженную мадам Помфрей. Они наперебой спрашивали, где Гарри и что случилось.
Не успели Гарри, Дамблдор и черный пёс войти, как все окружили их, а Миссис Висли испустила сдавленный вопль.
"Гарри! Ох, Гарри!"
Она поспешила к нему, но Дамблдор ее опередил.
"Молли, — сказал он, поднимая руку, — пожалуйста, выслушай меня. Гарри сегодня многое пережил. Он только что мне все рассказал. Сейчас ему нужны лишь сон, тишина и покой. Если он захочет, чтобы вы все остались с ним, — добавил он, глядя на Рона, Эрмиону и Билла, — можете остаться. Но, пожалуйста, не забрасывайте его вопросами. Он сам вам расскажет, когда сочтёт это нужным. Но уж точно не сегодня".
Миссис Висли кивнула. Она была очень бледна.
Повернувшись к Рону, Эрмионе и Биллу, она прошипела, словно ребята шумели: "Вы слышали? Ему нужен покой!"
"Директор, — сказала мадам Помфрей, уставившись на Сириуса — большого чёрного пса, — а что…"
"Этот пёс побудет с Гарри, — спокойно сказал Дамблдор. — Уверяю вас, он очень хорошо себя ведёт. Гарри, я подожду, пока ты ляжешь".
Гарри был страшно благодарен Дамблдору за то, что тот попросил остальных не расспрашивать его. Не то чтоб Гарри не хотел, чтобы они были рядом, но при мысли, что придется снова все объяснять, пережить всё ещё раз… нет, это было выше его сил.
"Я загляну к тебе, как только увижусь с Фаджем, Гарри, — сказал Дамблдор. — Мне бы хотелось, чтобы ты остался здесь до завтра, пока я не сообщу ученикам. Он вышел".
Мадам Помфрей уложила Гарри в ближайшую кровать. Гарри увидел Хмури Дикого Глаза, неподвижно лежавшего в другом конце комнаты. Его деревянная нога и волшебный глаз были на тумбочке, рядом.
"Как он?" — спросил Гарри.
"Он поправится", — сказала мадам Помфрей, дала Гарри пижаму и поставила ширму. Он переоделся и нырнул в кровать. Рон, Эрмиона, Билл, Миссис Висли и чёрный пёс зашли и уселись вокруг него. Рон и Эрмиона осторожно на него поглядывали, как будто побаивались его.