"Артур только что рассказал нам о случившемся. Не выходи из дома, что бы ни произошло".
Это короткое послание показалось Гарри совершенно не подходящим откликом на все, что случилось с ним за сегодняшний вечер, — и он перевернул лист пергамента, надеясь найти там продолжение. Но ничего не было.
И снова почувствовал, что вот-вот выйдет из себя. Неужели никто так и не скажет ему, что он молодец? Ведь он прогнал двух дементоров, он сам с ними справился! И мистер Уизли, и Сириус пишут так, будто бы он просто набезобразничал, а взбучка откладывается до тех пор, пока не выяснится, действительно ли есть за что.
— …Сова, я говорю, сова за совой, и все шныряют в моем доме! Я не потерплю этого, парень, я не потерплю!
— Я же не могу их остановить! — взорвался Гарри, смяв в кулаке письмо Сириуса.
— Или ты скажешь мне правду, что произошло сегодня вечером, или… — пролаял дядя Вернон. — Если это были демендеры — ну, которые сделали это с Дадли… то почему тебя выгнали из школы? Это ты, ты сделал сам-знаешь-что, признавайся!
Гарри глубоко вздохнул, пытаясь справиться с собой. Голова снова разболелась. Теперь ему не то что хотелось поскорее выйти из кухни, он полжизни отдал бы, только чтобы очутиться где-нибудь вдали от Дурслеев.
— Я вызвал Патронуса, чтобы избавиться от дементоров, — сказал он, стараясь держать себя в руках. — Это — единственное, что действует против них.
— Но зачем, черт побери, эти твои децименторы приперлись в Литтл Уингинг? — возмущенно воскликнул дядя Вернон.
— Не знаю, — устало произнес Гарри. — Понятия не имею.
Его голова трещала, глаза болели от яркого света. Гнев отступил куда-то далеко, он чувствовал себя совершенно измотанным и загнанным. Дурслеи продолжали глазеть на него.
— Это все из-за тебя, — убежденно произнес дядя Вернон. — Это все ты, я уверен! Иначе с чего бы им еще появляться здесь? С чего бы они поперлись именно в тот проулок? Ты же единственный… единственный… — Очевидно, он никак не мог пересилить себя и произнести слово «маг». — Единственный… сам-знаешь-что на много миль вокруг!
— Я не знаю, откуда они здесь взялись…
Но слова дяди Вернона заставили Гарри задуматься, хотя его измученный мозг просто отказывался работать. Почему дементоры явились в Литтл Уингинг? Неужели это простое совпадение — что они встретились с Гарри в том проулке? Или их кто-то отправил туда? Министерство Магии потеряло контроль над дементорами? Они покинули Азкабан и присоединились к Волдеморту, как и предполагал Дамблдор?
— Ведь эти цементоры охраняют какую-то идиотскую тюрьму? — поинтересовался дядя Вернон, будто читая мысли Гарри.
— Да, — ответил Гарри.
Только бы голова перестала раскалываться, только бы ему наконец разрешили уйти с кухни, только бы он мог добраться до своей темной спальни и спокойно поразмыслить…
— А, так они пришли арестовать тебя! — торжествующе воскликнул дядя Вернон с видом человека, наконец-то докопавшегося до истины. — Что, разве не так, парень? Ты нарушил закон!
— Конечно, нет! — отозвался Гарри, мотнув головой, будто отгоняя муху. Мысли его путались.
— Тогда почему…
— Это он, должно быть, подослал их… — скорее себе, чем дяде Вернону, негромко сказал Гарри.
— Что-что? Кто, должно быть, подослал их?
— Лорд Волдеморт, — четко произнес Гарри.
Он машинально отметил, как это было забавно: Дурслеи, которые вздрагивали, подскакивали и орали, лишь заслышав о магии, которых буквально перекашивало при одном упоминании о магах или волшебных палочках, даже не поморщились, когда Гарри произнес имя самого страшного темного мага всех времен.
— Лорд… постой-ка, — протянул дядя Вернон. Он поморщился, в его поросячьих глазках вспыхнуло что-то похожее на понимание. — Я слышал это имя… Это… тот, кто…
— Тот, кто убил моих родителей, да, — автоматически закончил Гарри.
— Но он исчез! — раздраженно воскликнул дядя Вернон, даже не задумываясь, что убийство родителей могло быть больной темой для Гарри. — Тот верзила так и сказал. Он исчез!
— Он… он вернулся… — выдавил Гарри.
Краешком сознания Гарри отметил, насколько странно это было — здесь, в надраенной, вылизанной кухне тети Петунии, рядом с современным холодильником и широкоэкранным телевизором, спокойно говорить с дядей Верноном про Лорда Волдеморта. Появление дементоров в Литтл Уингинге, казалось, разрушило невидимую стену, которая разделяла мир Бирючинового проезда и мир магов. Две жизни Гарри перемешались, два мира слились в один, и все, казалось, перевернулось вверх тормашками. Дурслеи интересовались подробностями жизни магов, миссис Фигг знала Альбуса Дамблдора, по Литтл Уингингу шастали дементоры, а сам он мог больше никогда не вернуться в Хогвартс. Голова Гарри загудела еще сильнее.
— Вернулся? — прошептала тетя Петуния.
Она смотрела на Гарри так, как никогда прежде. И впервые в жизни Гарри вдруг понял, почувствовал, что тетя Петуния действительно была сестрой его матери. Он не мог объяснить, почему именно сейчас это так поразило его. Но что он не был единственным человеком в этой комнате, кто догадывался, что означает возвращение Лорда Волдеморта, было очевидно. Да, никогда в жизни тетя Петуния так на него не смотрела. Ее большие светлые глаза, совсем не такие, как у ее сестры, сейчас не были прищурены от гнева или недовольства, — они были широко распахнуты, и в них был страх. Всю жизнь, сколько Гарри помнил, тетя Петуния упорно твердила: никакой магии и никакого другого мира, нежели тот, где живут они с дядей Верноном, не существует. И вот теперь притворству пришел конец.
— Да, — кивнул Гарри, обращаясь уже только к тете Петунии. — Да, он возродился месяц назад. Я видел его.
Тетя Петуния судорожно сжала руками толстые, обтянутые кожаным пиджаком плечи Дадли.
— Постой, — дядя Вернон посматривал то на жену, то на Гарри. Он был явно озадачен и слегка сбит с толку странным подобием взаимопонимания, которое, казалось, возникло между Гарри и тетей Петунией. — Постой-ка… Этот Лорд Волде-как-его-там возродился, говоришь?
— Да.
— Тот, кто убил твоих родителей?
— Да.
— И теперь он посылает за тобой этих… декамеронов?
— Похоже на то, — сказал Гарри.
— Понятненько… — переведя взгляд с побледневшей жены на Гарри, протянул дядя Вернон и подтянул брюки. Казалось, он вот-вот лопнет, его крупное лицо маячило прямо перед глазами Гарри. — В общем, все ясно… — Он набрал полные легкие воздуха — так, что с рубашки на груди едва не полетели пуговицы. — Вон из моего дома, парень!
— Что? — не понял Гарри.
— Ты слышал меня — вон! — проревел дядя Вернон так, что даже тетя Петуния с Дадли слегка подпрыгнули. — Вон! Вон! Я должен был сделать это сто лет назад! Совы прилетают сюда, как к себе домой, пудинги взрываются, половина гостиной разворочена, у Дадли хвост, Мардж болтается под потолком, да еще этот дурацкий летающий форд «Англия»! Вон! Вон! С меня хватит! Сгинь! Ты не останешься здесь ни на секунду, если за тобой охотится какой-то псих! Ты больше не будешь подвергать опасности мою жену и моего сына, от тебя одни неприятности! Хочешь сдохнуть так же, как и твои никчемные родители, — пожалуйста, черт с тобой! Убирайся!
Гарри стоял, словно прикованный к полу, сжав в левой руке письма от Министерства, мистера Уизли и Сириуса. "Оставайся дома, что бы ни случилось. Не выходи из дома".
— Ты слышал меня? — взревел дядя Вернон, нагнувшись вперед так, что его надутое багровое лицо едва ли не вплотную приблизилось к Гарри, и брызжа на него слюной. — Убирайся! Кто-то так хотел уйти полчаса назад! Вот и иди! Убирайся и никогда больше не вздумай появляться на пороге моего дома! Уж не знаю, зачем мы вообще тебя взяли, Мардж была права, мы должны были просто сдать тебя в приют, и все! Мы были слишком мягки с тобой, мы думали, что сможем выбить из тебя эту дурь, сделать из тебя человека, но ты с самого начала был с гнильцой, и с меня хватит… Совы!
Пятая сова вывалилась из дымохода, едва не ударившись об пол, и взмыла вверх с громким уханьем. Гарри протянул руку, чтобы схватить письмо в красном конверте, — но сова пролетела прямо над его головой, направляясь прямо к тете Петунии, которая издала вопль и пригнулась, прикрывая руками голову. Сова уронила красный конверт прямо ей на голову и вылетела обратно через дымоход.