– Янгус! – воскликнул Сириус, хватая пергамент. – Но письмо не от Думбльдора… Скорее всего, от вашей мамы… На…
Он сунул его Джорджу в руку, тот одним рывком распечатал свиток и громко прочел:
– «Отец пока жив. Срочно отправляюсь в больницу. Оставайтесь на месте. Как только будут новости, я сообщу. Мама».
Джордж оглядел всех.
– Пока жив… – медленно повторил он. – Но так выходит…
Договаривать было необязательно – мистер Уизли находился между жизнью и смертью. Мертвенно-бледный Рон неотрывно смотрел на письмо матери, словно оно могло как-то его утешить. Фред вынул пергамент из руки Джорджа и прочел его про себя, а потом поднял глаза на Гарри. Тот почувствовал, что рука с усладэлем опять затряслась, и, чтобы унять дрожь, крепко сжал бутылку.
В жизни Гарри еще не бывало ночи длиннее – по крайней мере, он не припоминал. Один раз Сириус довольно вяло предложил ребятам лечь спать, но ответом ему послужили возмущенные взгляды. Все молча сидели за столом, смотрели на свечу – фитилек опускался все ниже и ниже над лужей воска – и время от времени прихлебывали усладэль. Изредка кто-нибудь спрашивал, сколько времени, либо вслух гадал, что сейчас происходит в больнице св. Лоскута, либо заверял остальных, что плохое известие дошло бы сразу – ведь миссис Уизли, конечно, давно уже там.
Фред задремал, свесив голову на плечо. Джинни кошкой свернулась в кресле, но глаза ее были открыты – Гарри видел, как в них отражается огонь очага. Рон сидел, спрятав лицо в ладонях; не поймешь, спал он или нет. Гарри и Сириус поглядывали друг на друга, чувствуя себя так, словно не имеют права вторгаться в семейное горе, и ждали… ждали…
В десять минут шестого по часам Рона дверь распахнулась, и в кухню вошла необычайно бледная миссис Уизли. Все резко повернулись к ней, а Фред, Джордж и Гарри даже привстали с кресел. Миссис Уизли слабо улыбнулась.
– Папа поправится, – обессиленно сказала она. – Он спит. Попозже сможем его навестить. Сейчас с ним Билл, он взял отгул на первую половину дня.
Фред упал на стул и закрыл руками лицо. Джордж и Джинни ринулись к матери и порывисто ее обняли. Рон испустил дребезжащий смешок и одним глотком допил усладэль.
– Завтракать! – громко и радостно вскричал Сириус, вскакивая с места. – Где этот проклятущий домовый эльф? Шкверчок! ШКВЕРЧОК!
Но Шкверчок на зов не явился.
– Ну и пропади он, – пробормотал Сириус, пересчитывая сидящих за столом. – Так, значит, завтрак на… постойте-ка… семь персон… пожалуй, яичница с беконом, чай и гренки…
Гарри пошел к плите помогать Сириусу. Ему было неловко – все-таки это прежде всего семейная радость, – и он боялся, что миссис Уизли вот-вот попросит его опять пересказать видение. Он достал из шкафчика тарелки, но миссис Уизли тут же забрала их и крепко его обняла.
– Даже думать не хочу, что могло бы случиться, если бы не ты, – сказала она сдавленным голосом. – Артура могли не найти вовремя, и было бы слишком поздно! Но он жив, спасибо тебе, и к тому же Думбльдор успел придумать объяснение, почему Артур был… там, где он был. А иначе ты даже не представляешь, как он рисковал! Взять хоть бедного Стурджиса…
Гарри еле вытерпел ее теплые слова, но, к счастью, скоро она его отпустила, повернулась к Сириусу и принялась благодарить за то, что он присмотрел за детьми. Сириус сказал, что был рад оказаться полезен, и выразил надежду, что, пока мистер Уизли в больнице, все они поживут у него.
– Ой, Сириус, я так тебе признательна… Видимо, ему придется некоторое время полежать – было бы чудесно жить поближе… Что ж, значит, Рождество встречаем здесь.
– Вместе веселее! – воскликнул Сириус так искренне, что миссис Уизли просияла, надела фартук и принялась помогать с завтраком.
– Сириус, – тихонько сказал Гарри, не в силах больше терпеть. – Можно тебя на пару слов?.. Сейчас?
Гарри увел Сириуса в темную кладовую и там, без всяких преамбул, в подробностях поведал о видении – в частности о том, что змеей был он, Гарри.
Стоило ему на секунду замолчать, чтобы перевести дыхание, Сириус спросил:
– А Думбльдору ты рассказал?
– Да, – сердито бросил Гарри, – но он не объяснил, что все это значит. Впрочем, он теперь со мной вообще не разговаривает.
– Если бы было что-то серьезное, я уверен, он бы сказал, – размеренно проговорил Сириус.
– Но это еще не все, – еле слышно, почти шепотом, продолжил Гарри. – Сириус, я… По-моему, я схожу с ума. В кабинете Думбльдора, прямо перед тем, как мы улетели на портшлюсе, мне… пару секунд казалось, что я – змея. Я чувствовал себя как змея… я посмотрел на Думбльдора, и шрам очень сильно заболел… Сириус, я хотел броситься на него!