– Ты все признаки вспомнил? – изображая озабоченность, спросил Джеймс.
– Думаю, да, – серьезно ответил Люпин. Они влились в толпу у парадных дверей, где все толкались, желая как можно скорее попасть во двор, на солнышко. – Признак первый: он сидит на моем стуле. Признак второй: на нем моя одежда. Признак третий: его зовут Рем Люпин.
Не засмеялся только Червехвост.
– Я написал про вытянутую морду, зрачки и кисточку на хвосте, – озабоченно сказал он, – а больше ничего не вспомнил…
– Ты что, Червехвост, совсем тупой? – раздраженно бросил Джеймс. – Каждый месяц оборотня наблюдаешь…
– Тише, – умоляюще произнес Люпин.
Гарри встревоженно оглянулся. Злей оставался неподалеку и по-прежнему изучал опросник. Это его воспоминание: если он решит во дворе пойти в другую сторону, Гарри уже не сможет быть около Джеймса. Однако, когда четверка друзей направилась к озеру, Злей, к большому облегчению Гарри, последовал за ними, не отрываясь от экзаменационного листа и, очевидно, не отдавая себе отчета, куда идет. Держась чуть впереди него, Гарри мог внимательно следить за Джеймсом и остальными.
– По-моему, вопросы были ерундовые, – донесся до него голос Сириуса. – Я удивлюсь, если не получу как минимум «великолепно».
– И я тоже, – отозвался Джеймс. Он сунул руку в карман и достал вырывающегося золотого Проныру.
– Где взял?
– Стащил, – беспечно ответил Джеймс и начал играть с мячиком. Он давал ему отлететь на фут, а потом снова ловил; реакция у него была просто потрясающая. Червехвост наблюдал за ним с благоговейным восторгом.
Они остановились у озера, в тени того самого бука, под которым Гарри, Рон и Гермиона однажды целое воскресенье делали уроки, и упали на траву. Гарри снова оглянулся – к счастью, Злей тоже сел под кустами, в густой тени. Он был все так же погружен в экзаменационную работу, и Гарри со спокойной душой устроился на траве, между буком и кустами, и стал смотреть на отца и его друзей. Солнце ослепительно сверкало на озерной глади, заливало берег, где, болтая босыми ногами в прохладной воде, сидела группка смеющихся девочек.
Люпин достал книгу и начал читать. Сириус, необыкновенно элегантный, высокомерно, со скукой, озирал сидящих тут и там школьников. Джеймс играл с Пронырой; он отпускал мяч все дальше, тот почти вырывался на волю, но всякий раз Джеймс схватывал его в самый последний момент. Червехвост следил за ним, раскрыв рот, и при каждом особенно ловком трюке ахал и аплодировал. Через пять минут Гарри уже недоумевал, почему Джеймс не одернет Червехвоста, но Джеймсу, по всей видимости, льстило внимание. Гарри отметил привычку отца то и дело ерошить волосы, словно от страха, что они, упаси небеса, лягут аккуратно. И еще он поминутно взглядывал на девочек, сидящих на берегу.
– Слушай, убери ты его, будь другом, – не выдержал наконец Сириус, когда Джеймс в очередной раз поймал мяч, а Червехвост испустил восторженный вопль, – пока Червехвост не обмочился от счастья.
Червехвост покраснел, а Джеймс довольно ухмыльнулся.
– Ладно, если тебя раздражает, – сказал он, запихивая Проныру в карман. По-видимому, один только Сириус мог заставить Джеймса прекратить рисоваться.
– Скучно, – пожаловался Сириус. – Жалко, что сейчас не полнолуние.
– Тебе, может, и жалко, – сумрачно проговорил Люпин из-за книги. – Но у нас еще превращения, и, если тебе нечего делать, проверь меня. На… – И он протянул учебник.
Но Сириус фыркнул:
– Видеть не могу эту белиберду, я ее помню наизусть.
– А я знаю, что тебя позабавит, – тихо сказал Джеймс. – Смотри, кто здесь…
Сириус повернул голову. И замер, как гончий пес, почуявший зайца.
– Роскошно, – прошептал он. – Соплеус.
Гарри посмотрел, куда глядит Сириус.
Злей встал и убрал экзаменационные бумаги в рюкзак. Затем вышел из тени и побрел по траве. Сириус и Джеймс встали.
Люпин и Червехвост остались сидеть: Люпин смотрел в книгу, но глаза его не двигались, а меж бровей пролегла чуть заметная складка; Червехвост с жадным ожиданием поглядывал то на Джеймса с Сириусом, то на Злея.
– Как делишки, Соплеус? – громко спросил Джеймс.
Злей отреагировал так быстро, словно ожидал нападения: бросил рюкзак, сунул руку во внутренний карман и почти уже достал волшебную палочку, когда Джеймс выкрикнул:
– Экспеллиармус!
Палочка Злея взлетела вверх футов на двенадцать и с легким стуком упала в траву за его спиной. Сириус засмеялся – почти гавкнул.
– Импедимента, – сказал он, направляя палочку на Злея, который бросился за собственной палочкой, и того сбило с ног.
Все, кто был поблизости, уже оборачивались. Кое-кто вскочил и подошел поближе. Кто-то смотрел испуганно, кто-то забавлялся.