Малфой сунул палочку Гарри во внутренний карман и вышел из кабинета, мерзко ухмыляясь, но Гарри почти не обратил внимания на его злорадство. Он только что понял одну вещь. Что же он за дурень, как он не сообразил? Он все сокрушался, что в школе нет ни одного члена Ордена Феникса и никто не может помочь спасти Сириуса, а между тем в «Хогварце» оставался Злей!
В кабинете было тихо, если не считать возни слизеринцев, удерживавших Рона и остальных. Рон рвался из железного захвата Уоррингтона, и с его губы на ковер Кхембридж капала кровь; Джинни упорно брыкалась, пытаясь наступить на ногу шестикласснице-слизеринке, которая крепко держала ее за плечи; Невилл мучительно и безуспешно отдирал от своей шеи руки Краббе и с каждой секундой все сильнее багровел; Гермиона отпихивала Миллисент Балстроуд. Луна между тем, вяло повесив руки, стояла возле своего конвоира и равнодушно глядела в окно, словно находила все происходящее невероятно скучным.
Гарри перевел взгляд на Кхембридж. Та внимательно за ним наблюдала. Он постарался изобразить хладнокровие. В коридоре раздались шаги; вошли Драко, а за ним Злей.
– Вы хотели меня видеть, директор? – спросил Злей, индифферентно обводя глазами борющиеся пары.
– А, профессор Злей, – широко улыбнулась Кхембридж и встала. – Да, мне нужен еще один флакон признавалиума, и как можно скорее, пожалуйста.
– Для допроса Поттера вы взяли последний, – ответил Злей, безразлично глядя на нее сквозь завесу сальных черных волос. – Неужели вы все использовали? Я ведь говорил, что трех капель вполне достаточно.
Кхембридж вспыхнула.
– Но вы можете приготовить еще? – осведомилась она нежным девочкиным голосом, как бывало всякий раз, когда она впадала в бешенство.
– Разумеется, – чуть изогнув губы, отозвался Злей. – Для этого необходим полный лунный цикл. Зелье будет готово примерно через месяц.
– Через месяц? – взвизгнула Кхембридж, раздуваясь как жаба. – Месяц? Но оно нужно сегодня, Злей! Я только что поймала Поттера в своем камине, он разговаривал с неизвестным лицом или лицами!
– Вот как? – промолвил Злей и с легким интересом поглядел на Гарри. – Это меня не удивляет. Поттер всегда имел склонность нарушать школьные правила.
Его темные холодные глаза вбуравливались в глаза Гарри. Тот смело встретил этот взгляд, сосредоточенно вызывая в памяти увиденное во сне и мысленно приказывая Злею прочитать мысли, понять…
– Я желаю его допросить! – заорала Кхембридж, и Злей перевел взгляд с Гарри на ее трясущееся лицо. – И вы обязаны предоставить зелье! Он должен сказать правду!
– Как я уже сообщил, – ровным голосом повторил Злей, – у меня не осталось признавалиума. Поэтому, если только в ваши намерения не входит отравить Поттера – а смею вас заверить, что в таком случае мои симпатии на вашей стороне, – я ничем не могу помочь. Но учтите, большинство ядов действуют слишком быстро – у отравленного почти не остается времени на признания.
Злей посмотрел на Гарри. Тот сверлил его взглядом, отчаянно телепатируя свое сообщение.
Вольдеморт схватил Сириуса, они в департаменте тайн, – жарко твердил он про себя. – Вольдеморт схватил Сириуса…
– Вы на испытательном сроке! – завопила Кхембридж. Злей повернулся к ней, слегка подняв брови. – Вы намеренно саботируете мой приказ! Я была о вас лучшего мнения! Люциус Малфой всегда отзывался о вас одобрительно! Покиньте мой кабинет!
Злей иронически поклонился и направился к двери. Гарри понял, что уплывает его последний шанс сообщить Ордену о случившемся, и крикнул:
– Он взял Мягколапа! Они там, где оно спрятано!
Злей, уже дотронувшись до дверной ручки, замер.
– Мягколапа? – завопила Кхембридж, загоревшимися глазками шныряя по лицам Гарри и Злея. – Что это, «Мягколап»? И что где спрятано? О чем он, Злей?
Тот повернулся к Гарри с абсолютно непроницаемым лицом. Трудно сказать, понял Злей или нет, но в присутствии Кхембридж Гарри не осмеливался говорить яснее.
– Не имею ни малейшего представления, – ледяным тоном отозвался Злей. – Поттер, если бы я хотел, чтобы мне вслед орали всякую чушь, я дал бы вам лопотальный лимонад. Кстати, Краббе, ослабь хватку. Если Лонгботтом задохнется, на меня свалятся горы нудной писанины. Кроме того, если тебе когда-либо вздумается поступать на работу, о происшествии придется упомянуть в твоей характеристике.