– Что это? – занервничал Рон. – Почему?
Он поглядел на наклейки под другими шарами на полке и недоуменно проговорил:
– Меня тут нет. И никого из нас тоже.
Гарри потянулся к шару, но Гермиона резко окрикнула:
– Гарри, по-моему, не надо это трогать!
– Почему? – спросил он. – Это же касается меня.
– Не надо, Гарри, – неожиданно сказал Невилл. Гарри обернулся. В блестящем от пота лице Невилла ясно читалось, что бедняга уже не в силах выносить всю эту гнетущую таинственность.
– Тут мое имя, – возразил Гарри.
И, вдруг преисполнившись бесшабашной решимости, сомкнул пальцы на пыльной поверхности шара. Он ждал холода, но ошибся: шар как будто часами лежал на солнце. Может быть, его подогревал внутренний свет? Гарри предчувствовал – точнее, надеялся, – что сейчас произойдет нечто необычайное, такое, что послужит оправданием длинному и опасному путешествию. Он снял шар с полки.
Однако ничего не случилось. Остальные столпились вокруг и тоже уставились на шар. Гарри смахнул с него пыль.
И тут сзади раздался протяжный голос:
– Молодец, Поттер. А теперь медленно и осторожно обернись и отдай его мне.
Глава тридцать пятая
За завесой
Отовсюду, и справа и слева, отрезая пути к отступлению, надвигались черные тени. Сквозь прорези в капюшонах страшно горели глаза. Светящиеся волшебные палочки целили остриями в сердца ребят. Джинни хрипло ахнула в ужасе.
– Мне, Поттер, – повторил тягучий голос. Люциус Малфой протянул ладонь.
У Гарри внутри все оборвалось: попались! Они в ловушке, и врагов вдвое больше, чем их самих.
– Мне, – еще раз сказал Малфой.
– Где Сириус?! – крикнул Гарри.
Кто-то из Упивающихся Смертью засмеялся; одна из черных фигур слева от Гарри жестоко, торжествующе воскликнула женским голосом:
– Черный Лорд всегда прав!
– Всегда, – тихим эхом отозвался Малфой. – Ну же, отдай пророчество, Поттер.
– Я хочу знать, где Сириус!
– Я хочу знать, где Сириус! – передразнила женщина.
Она и другие Упивающиеся Смертью шагнули ближе – до них оставались считаные футы. Свет их палочек слепил глаза.
– Он у вас, – заявил Гарри, подавляя панику, поднимающуюся в груди, ужас, накативший, едва они вошли в проход девяносто семь. – Он здесь. Я знаю, что здесь.
– Маенький майсик увидей космай и подумай, сто это павда, – чудовищно засюсюкала женщина. Гарри почувствовал, как дернулся Рон.
– Ничего пока не делай, – пробормотал Гарри, – пока не надо…
Женщина, которая передразнивала его, разразилась отвратительным хохотом.
– Вы слышали? Слышали? Раздает приказания детишкам! Они будут с нами воевать!
– О, ты плохо знаешь Поттера, Беллатрикс, – вкрадчиво проговорил Малфой. – Он у нас герой; Черный Лорд умело на этом сыграл. Отдай пророчество, Поттер.
– Я знаю, что Сириус где-то здесь, – с трудом выговорил Гарри – от ужаса перехватывало дыхание. – Я знаю, он у вас!
Упивающиеся Смертью захохотали, и женщина громче всех.
– Пора бы уже понять разницу между сном и явью, Поттер, – изрек Малфой. – Отдай наконец пророчество, или нам придется применить палочки.
– Пожалуйста. – Гарри выставил собственную палочку. В тот же миг по обе стороны от него взметнулись палочки Рона, Гермионы, Невилла, Джинни и Луны. Сердце Гарри сжалось еще мучительнее: если Сириуса здесь нет, его друзья погибнут ни за что, и их смерть будет на его совести…
Но Упивающиеся Смертью не стали посылать заклятий.
– Отдай пророчество, и никто не пострадает, – хладнокровно объявил Малфой.
Настала очередь Гарри смеяться:
– Ага, конечно! Я отдам вам это – пророчество, да? И что – вы отпустите нас домой?
Он еще не договорил, когда женщина пронзительно закричала:
– Акцио проро!..
Но Гарри был к этому готов – опередив ее, он выпалил:
– Протего! – и пусть кончиками пальцев, но все-таки удержал стеклянный шар.
– Оказывается, шалунишка Поттер умеет играть! – процедила женщина, сверкнув безумными глазами из прорезей капюшона. – Превосходно… Раз так…
– Я ЖЕ СКАЗАЛ, НЕТ! – взревел Малфой. – Вдруг разобьешь!..
Гарри лихорадочно соображал, как поступить. Упивающимся Смертью нужен пыльный шар. А ему, Гарри, нет до стекляшки никакого дела. Зато он хочет вытащить друзей из этой передряги живыми – они не должны так дорого платить за его глупость…
Женщина шагнула вперед и стянула с головы капюшон. В Азкабане лицо Беллатрикс Лестранж превратилось в обтянутый кожей череп, но сейчас оно горело фанатичным огнем.
– Тебя нужно уговорить? – пробормотала она. Ее грудь лихорадочно вздымалась. – Хорошо… Взять самую младшую, – приказала Беллатрикс. – Пусть полюбуется, как мы ее пытаем. Я сама займусь.