Малфой отошел, мерзко ухмыляясь через плечо. Гарри внезапно сильно затошнило. Неужели Малфой что-то знает? А что, ведь его отец – Упивающийся Смертью… Вдруг он знает о судьбе Огрида то, чего еще не знают в Ордене? Гарри направился к Рону и Гермионе. Те сидели на корточках чуть поодаль и пытались зарисовать лечурку, который никак не хотел стоять смирно. Гарри достал перо и пергамент, тоже опустился на корточки и шепотом изложил свой разговор с Малфоем.
– Если бы с Огридом что-то случилось, Думбльдор бы знал, – сразу сказала Гермиона. – А ты не показывай, что дергаешься. Нечего играть Малфою на руку. Так он догадается, что нам ничего толком не известно. Не обращай на него внимания, Гарри. На-ка подержи лечурку, а то я никак мордочку не могу нарисовать…
– Да, кстати, – неподалеку отчетливо и тягуче сообщил Малфой своим прихлебателям, – папа буквально пару дней назад беседовал с министром, и, похоже, министерство решило наконец покончить с безобразиями, которые творятся в нашей магодельне. Сколько можно терпеть, что нам дают второсортное образование! Так что не беспокойтесь – если раздутый дурак снова объявится, его сразу отправят паковать вещички.
– ОЙ!
Гарри так крепко сжал лечурку, что чуть бедняжку не переломил, и тот в отместку хлестнул остренькими пальчиками по руке, оставив два длинных глубоких пореза. Гарри выронил лечурку. Тот со всех ног припустил к лесу и вскоре бесследно растворился среди корней. От этого зрелища Краббе с Гойлом, и без того пребывавшие в телячьем восторге по поводу неминуемого увольнения Огрида, развеселились еще пуще. Когда по двору эхом разнесся удар колокола, Гарри скатал в трубочку заляпанный кровью портрет лечурки и, перевязав руку носовым платком Гермионы, по-прежнему слыша издевательский смех Малфоя, решительно зашагал на гербологию.
– Если Малфой еще хоть раз назовет Огрида дураком… – сквозь зубы прошипел он.
– Гарри, не ссорься с ним – не забывай, он староста, он может сильно осложнить тебе жизнь…
– Вот беда-то! Интересно, каково это – сложная жизнь, – с сарказмом сказал Гарри.
Рон засмеялся, а Гермиона нахмурилась. Они вяло брели через огород. Тучи с самого утра так и не могли решить, пролиться дождем или нет.
– Я хочу одного: чтобы Огрид поскорее вернулся, – тихо проговорил Гарри на подходе к теплицам. – И не вздумай говорить, что Гниллер-Планк преподает лучше! – угрожающе добавил он.
– Я и не собиралась, – невозмутимо откликнулась Гермиона.
– Потому что ей до Огрида как до неба, – твердо заявил Гарри. Он прекрасно понимал, что ему только что довелось присутствовать на образцовом уроке ухода за магическими существами, и был страшно этим раздосадован.
Дверь ближайшей теплицы распахнулась, и оттуда вывалилась стайка четвероклассников, в том числе и Джинни.
– Привет, – весело поздоровалась она, проходя мимо.
Спустя пару секунд, последней в дверях показалась Луна. Ее волосы были стянуты в узел на макушке, а на носу красовалось земляное пятно. При виде Гарри она пришла в невероятное возбуждение. Выпуклые глаза почти выкатились из орбит, и Луна ринулась ему навстречу. Многие ее одноклассники обернулись, желая узнать, в чем дело. Луна набрала в легкие побольше воздуха и, даже не поздоровавшись, выпалила:
– Я верю, что Тот-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут вернулся, и верю, что ты дрался с ним и сумел спастись.
– Э-э-э… ну да, – неловко ответил Гарри. В ушах у Луны вместо серег болтались какие-то оранжевые редиски. На это, конечно, обратили внимание Лаванда с Парвати – они хихикали и показывали пальцами на уши Луны.
– Смейтесь-смейтесь, – повысила голос Луна, видимо решив, что Лаванда и Парвати смеются не над ее видом, а над ее словами. – Вот раньше люди не верили, что существуют балабольный вотэтодавр и складкорогий стеклоп.
– И правильно делали! – нетерпеливо перебила Гермиона. – Балабольных вотэтодавров и складкорогих стеклопов не бывает.
Луна окинула ее уничижительным взглядом и, гневно раскачивая редисками, зашагала прочь. Теперь уже от хохота взвыли не только Парвати с Лавандой.
– Она чуть ли не единственная, кто мне верит, – обязательно было ее обижать? – укорил Гарри Гермиону, когда они отправились на урок.
– Гарри, я тебя умоляю! Ты можешь найти сторонников и получше, – ответила она. – Джинни мне про нее рассказывала. Луна верит только в то, чему нет доказательств. Правда, чего и ждать, если ее папа – редактор «Правдобора».
Гарри вспомнил жутких крылатых коней и заверения Луны, что она тоже их видит, и настроение у него слегка упало. Она что, наврала? Но не успел он всерьез об этом задуматься, подошел Эрни Макмиллан.