— ЗАМОЛЧИ! — рявкнули дядя и тетя в один голос.
— Продолжай, сынок, — сказал дядя Вернон, угрожающе шевеля усами.
— Все вокруг потемнело, — сказал Дадли и задрожал. — Абсолютно все стало темным. И тут я… я услышал голоса… в м-моей голове…
Вернон с Петунией обменялись напуганными взглядами. Больше всего в мире они ненавидели магию — вместе с соседями, которых напугал простой шланг для поливки, тем более они опасались людей, которым слышались голоса. Они были почти уверены, что Дадли сходит с ума.
— Что именно ты слышал, детка? — спросила белая как мел тетя Петуния со слезами на глазах.
Дадли, похоже, не мог говорить. Он снова вздрогнул и замотал белобрысой головой. Оцепенение Гарри, в которое он впал после первого письма, сменилось удивлением. Дементоры заставляли своих жертв заново пережить худшие моменты их жизни. Были ли такие моменты у баловня судьбы Дадли?
— Как ты себя чувствовал, сынок? — спросил дядя Вернон необычно заботливым голосом, словно у постели больного.
— Я чувствовал, что я попался… — Дадли все еще дрожал. — А потом…
Он дотронулся до груди. Гарри понял. Дадли вспомнил мерзкий холод, заполнявший легкие и высасывавший все счастливое изнутри.
— Ужасно. — выдавил Дадли. — Холодно. Очень холодно.
— Итак, — сказал дядя Вернон притворно спокойным голосом, пока Петуния проверяла температуру Дадли, коснувшись его лба рукой. — А что произошло потом, Дадди?
— Я… я почувствовал…такое чувство, как будто…как…
— Как будто ты больше никогда не будешь радоваться, — мрачным голосом подсказал Гарри.
— Да, — прошептал Дадли, дрожа.
— Так! — прогремел дядя Вернон громко и воинственно. — Ты наложил на моего сына какое-то сильное заклятие, так что он слышал голоса и чувствовал себя ничтожеством, не так ли?!
— Сколько раз вам говорить! — голос Гарри становился громче, он терял терпение, — это был не я! Это были двое дементоров!
— Двое …как их там?
— Де-мен-то-ров, — проговорил Гарри по слогам. — Их было двое.
— Кто они такие, черт возьми?
— Они охраняют волшебную тюрьму Азкабан, — сказала тетя Петуния.
Две секунды тишины повисли в воздухе после того, как тетя Петуния зажала свой рот рукой, словно она произнесла бранное слово. Вернон смотрел на нее. Гарри был в замешательстве. Сначала Миссис Фигг — а теперь тетя Петуния.
— Откуда вы знаете? — спросил он удивленно.
Тетя Петуния не на шутку перепугалась. Она испуганно посмотрела на дядю Вернона, ища поддержки, затем медленно отвела руку ото рта, обнажив лошадиные зубы.
— Тот сумасшедший рассказывал ей о них — несколько лет назад. — сказала она быстро.
— Если вы имели в виду моих родителей, называйте их по именам, — громко заметил Гарри, но тетя Петуния не обращала внимания. Она была в ужасном волнении.
Гарри был в шоке. За все эти годы тетя Петуния ни разу не упоминала свою сестру, кроме тех случаев, когда кричала что ее сестрица была белой вороной и позором семьи. Удивительно, что тетя помнила такие подробности о волшебном мире, ведь обычно она запрещала разговоры на эту тему.
Дядя Вернон беззвучно открывал и закрывал рот, словно разучившись говорить, и, открыв рот в третий раз, выдавил: — Так…так эти…дюменторы…они что, на самом деле существуют?
Тетя Петуния кивнула.
Дядя Вернон перевел взгляд с Петунии на Дадли, потом на Гарри, надеясь, что хоть кто-нибудь крикнет «Первое апреля! Ха-ха!». Но никто не крикнул и дядя снова разинул рот, но воздержался от замечания по поводу третьей совы. Она пролетела сквозь открытое окно как мохнатый мячик и шумно приземлилась на кухонный стол, от чего трое Дурслей в ужасе подпрыгнули.
— Опять совы, — проворчал дядя Вернон, подходя к окну и захлопывая его.
Уважаемый мистер Поттер,
Вдобавок к прошлому письму, посланному 22 минуты назад, спешим сообщить, что Министерство Магии не станет уничтожать вашу палочку прямо сейчас. Палочка останется у вас до 12 августа, пока на дисциплинарном слушании не будет вынесено решение.
После переговоров с директором школы Магии и Волшебства мы решили, что вопрос о вашем исключении также будет решен на слушании. Вы должны быть готовы к тому, что, возможно, вы будете исключены из школы по итогам слушания.
Всего хорошего,
Мафальда Хопкирк, отдел Незаконного Использования Магии,
Министерство Магии.
Гарри быстро перечитал письмо еще три раза. Напряженное состояние ушло — теперь он знал, что не исключен из школы окончательно, и бояться стало нечего. Все решится двенадцатого августа.
— Ну? — спросил дядя Вернон, приведя Гарри в чувство. — Что теперь? Тебе вынесли приговор? Твоя судьба уже решена? — спросил он с надеждой в голосе.
— Мне надо быть на слушании, — ответил Гарри.
— И там они решат, что с тобой делать?
— Думаю, да.
— На твоем месте я бы не обнадеживался, — с издевкой сказал Вернон.
— Ну, если это все… — Гарри встал из-за стола. Ему надо было побыть одному, обдумать все это, может даже написать Рону, Гермионе или Сириусу.
— НЕТ НЕ ВСЕ!!! — прогремел дядя Вернон. — СЯДЬ!!!
— Что еще? — спросил Гарри нетерпеливо.
— ДАДЛИ! — крикнул Вернон. — Я хочу знать, что произошло с моим сыном!!!
— ХОРОШО! — Гарри потерял терпение; из палочки, которую он все ещё сжимал в руке, вырвались красно-золотые искры и Дурсли в испуге вздрогнули.
— Дадли и я шли по аллее между переулком Магнолий и Вистэриа! — быстро говорил Гарри, пытаясь держать себя в руках. — Дадли начал хамить и тогда я вытащил палочку, но я ее не использовал. Потом появились два дементора —
— Но что сделали эти…моменторы? Что именно? — испуганно заговорил Вернон.
— Я же говорил — они забирают все счастливые воспоминания, — сказал Гарри. — И если у них получается, они тебя целуют…
— Целуют?! — маленькие глазки дяди Вернона забегали. — Как целуют?
— Поцелуй — это когда они высасывают твою душу через рот.
Тетя Петуния тихо вскрикнула.
— Душу? Но они…они ведь не забрали его душу, нет?
Она схватила Дадли за плечи и затрясла его, как будто можно было услышать душу, трясущуюся внутри.
— Конечно нет, если бы они ее забрали, вы бы поняли. — раздраженно ответил Гарри.
— Ты справился с ними, сынок? — громко спросил дядя, переводя разговор на понятную для него тему. — Пара проверенных приемов, не так ли —
— Дементоров не испугают никакие приемы, — сказал Гарри, скрипя зубами.
— Почему тогда он жив? — взорвался дядя Вернон. — Почему они не высосали из него –
— Потому что я вызвал Патронуса —
С грохотом, хлопаньем крыльев и тихим хлопком четвертая сова вылетела из камина.
— РАДИ БОГА! — кричал Вернон, выдирая большие клочки из усов, что редко с ним случалось. — С МЕНЯ ХВАТИТ СОВ, Я НЕ ПОТЕРПЛЮ ИХ БОЛЬШЕ, СЛЫШИШЬ?!