Гарри, Рон и Гермиона договорились осторожно смешаться с толпой ребят, чтобы никто не заподозрил их отсутствия в поезде.
Поэтому они влезли в толпу семиклассников из Рэйвенкло и осторожно разделились: Рон скользнул к компании мальчишек из Хуффльпуффа, а Гермиона стала пробираться к карете, из которой вылезали измотанные тряской Лаванда и Парвати с сестрой-близняшкой.
Гарри, путаясь в чужих мантиях и ежесекундно извиняясь, пытался добраться до маячившей на горизонте шляпы Невилла Лонгботтома, из-под которой неслось недовольное кваканье - Тревор, большая жаба Невилла, явно устал от долгой дороги.
В любой другой ситуации Гарри старательно избегал бы Невилла - этот парень словно был окутан неприятностями, и чтобы их избежать, лучше было бы держаться от него подальше, - но если Гарри кто-то заметит, то подумает, что он ехал в купе с Лонгботтомом.
- Простите, - очередной раз буркнул Гарри, наступая кому-то на край мантии.
- Ой, Гарри, это ты? Здравствуй!
Гарри Поттер поднял глаза и оказался нос к носу с Чу Чэнг.
Ему показалось, что Чу за лето стала еще красивей.
Она немножко загорела, ее глаза задорно сверкали.
И у нее была новая прическа, которая ей очень шла, делая ее более взрослой и настоящей красавицей.
Чу смущенно теребила воротник синей рэйвенкловской блузки и почему-то выглядела от этого еще симпатичней.
У Гарри отнялся язык.
- П-привет, - наконец сумел выговорить он, преданно глядя Чу в глаза. - К-как лето провела? У тебя все хорошо?
- В-в общем, д-да, - смущенно пробормотала Чу. - Все в п-порядке. А у тебя?
- У меня не о... то есть, тоже все хорошо, - Нет, ну почему летом он придумал столько замечательных тем для разговора с Чу, а сейчас ничего не лезет в голову?
Их сильно толкали. Нужно было срочно что-то сделать, и Гарри это сделал. Он решительно (сам не понимая, откуда в нем взялась эта решимость) взял Чу за руку и стал проталкиваться вперед к лестнице, возле которой собрались уже почти все ребята из Гриффиндора. Чу не сопротивлялась.
- А, вот и наше гриффиндорское пугало! - раздался знакомый тягучий голос. Гарри узнал бы его из тысячи - мерзкий, ненавистный голос Драко Малфоя. Сам он стоял, небрежно облокотясь на каменные перила лестницы, и брезгливо смотрел на Гарри из-под полуприкрытых белесых ресниц.
- Пошел с дороги, Малфой, - прорычал Гарри.
- А то что? Укусишь, верно, Поттер? Ты же у нас известный псих. Кстати, почему это тебя не было видно в поезде? Тебя везли в клетке в багажном отделении, чтобы ты ни на кого не бросился?
- Уймись, придурок, - Гарри попробовал обойти Малфоя с тыла, но перед ним выросли ухмыляющиеся физиономии Крэбба и Гойла, двух малфоевских троллеобразных телохранителей.
- Ты не хами, не хами, Поттер, - процедил Драко, бесцеремонно разглядывая Чу.
Его взгляд Гарри совсем не понравился.
- Еще одно слово в таком же духе, и тебя в смирительной рубашке упекут в клинику Св.
Манго.
Ты, кстати, не там ли лето провел? Наверное, тебя и в школу доставили на метле скорой колдовской помощи!
- Он ехал в одном купе со мной, - отрезала Чу, небрежно отодвигая Малфоя в сторону. - Подвинься-ка, язва слизеринская...
Гарри очень хотелось обернуться, чтобы увидеть, какое у Малфоя сделалось лицо, но он сдержал это желание.
- Здорово ты его отбрила, - восхитился он.
- Я его просто терпеть не могу, - нахмурилась Чу.
- Сколько он нам в позапрошлом году попортил крови в квиддиче.
Сам играть не умеет, поэтому старается жульничать как только может.
Для таких, как этот Малфой, не существует недозволенного.
Он делает только то, что хочет, не заботясь о том, честно ли это, справедливо, или нет.
Этакий хозяин жизни.
Гарри поразило, насколько точно Чу охарактеризовала Малфоя.
- Это точно, - согласился он. - Его папаша такой же. Думает, что если у него много денег, то они могут позволить себе презирать и унижать остальных.
- Мой папа рассказывал мне про Люциуса Малфоя, - закивала Чу.
- Он сказал, что такого мерзавца еще поискать.
Это Малфой зарезал предложение о повсеместном разведении крылатых лошадей, придрался к тому, что, якобы, некоторые из них несчастье приносят.
А папа фестрическими пегасами с детства занимался, так что это сильно ударило по его карману, - рассказывала Чу.
- Наша семья с незапамятных времен вела этот бизнес, еще мой прапрадедушка объезжал крылатых лошадей.
Я думала, что когда-нибудь сама буду разводить породистых эфонских скакунов, но теперь, после принятия сто шестьдесят седьмой поправки к Декрету об ограничении разведения опасных существ, наш семейный бизнес может и погореть, - уныло закончила она.