— Папа им его продал, — рассеянно сказала Полумна, переворачивая страницу своего журнала. — И очень прилично на этом заработал, так что этим летом мы снаряжаем экспедицию на Скандинавский полуостров — посмотрим, удастся ли нам поймать хоть одного морщерогого кизляка.
Секунду-другую Гермиона явно боролась с собой, потом ответила:
— Желаю удачи.
Джинни поймала взгляд Гарри и быстро отвернулась, пряча усмешку.
— Ну ладно. — Гермиона села прямее и опять поморщилась. — А что новенького в школе?
— Во-первых, Флитвик избавился от болота, которое сотворили Фред и Джордж, — начала Джинни. — Ему понадобилось на это около трех секунд. Правда, один крошечный кусочек под окном он уничтожать не стал и обнес его канатом...
— Зачем? — удивилась Гермиона.
— Он сказал, что это образцовое колдовство, — пожала плечами Джинни.
— По-моему, он решил оставить в школе что-то вроде памятника Фреду и Джорджу, — рот у Рона был набит шоколадом, и слова звучали невнятно. — Это, между прочим, они прислали, — сообщил он Гарри, кивая на гору лягушек рядом с собой. — Похоже, их магазинчик приносит неплохой доход, а?
Гермиона неодобрительно покосилась на него и спросила:
— Значит, после возвращения Дамблдора все неприятности кончились?
— Да, — ответил Невилл. — Все снова идет своим чередом.
— Филч небось на седьмом небе от счастья? — поинтересовался Рон, прислоняя к кувшину с водой маленький портрет Дамблдора, извлеченный из обертки с лягушкой.
— Не сказала бы, — возразила Джинни. — По-моему, он чувствует себя просто ужасно... — Она понизила голос до шепота. — То и дело повторяет, что в Хогвартсе никогда не было такого замечательного директора, как Амбридж.
Все шестеро оглянулись. Профессор Амбридж лежала на кровати напротив, неподвижно уставившись в потолок. Чтобы вызволить ее, Дамблдор в одиночку отправился в лес к кентаврам; как ему удалось вернуться оттуда вместе с полуживой Амбридж, не получив даже царапины, никто не знал, а сама Амбридж ничего об этом не рассказывала. После возвращения в замок она, насколько знали ребята, еще не произнесла ни единого слова. Почему — не известно. Ее мышиного цвета волосы, обычно аккуратно уложенные, теперь были растрепаны и в них до сих пор виднелись мелкие прутики и листья, но в остальном она выглядела вполне здоровой.
— Мадам Помфри говорит, что у нее нервное потрясение, — шепнула Гермиона.
— А я считаю, она просто дуется, — откликнулась Джинни.
— Во всяком случае, она подает признаки жизни, когда слышит вот это, — сказал Рон и тихонько поцокал языком.
Амбридж подскочила в кровати, с диким видом озираясь по сторонам.
— Что-нибудь не так, профессор Амбридж? — высунувшись из кабинета, окликнула ее мадам Помфри.
— Нет... нет, - пробормотала Амбридж, снова опускаясь на подушки. — Кажется, померещилось...
Гермиона и Джинни прыснули, зажав ладонями рты.
— Кстати, о кентаврах, — сказала Гермиона, немного придя в себя. — Кто теперь преподает прорицания? Флоренц остался у нас?
— По-моему, у него нет выбора, — ответил Гарри. — Другие кентавры уже не позволят ему вернуться.
— Может, они с Трелони будут преподавать вместе? — предположила Джинни.
— Но Дамблдор хочет избавиться от Трелони раз и навсегда, — заявил Рон, жуя четырнадцатую лягушку. — Спросите меня, так сам предмет дурацкий — и даже Флоренц его не спасет...
— Как можно так говорить! — возмутилась Гермиона. — Разве мы с вами не убедились в том, что истинные пророчества все же бывают?
Сердце у Гарри забилось сильнее. Он не раскрыл содержания пророчества из Отдела тайн ни Рону, ни Гермионе, да и вообще ни одной живой душе. Невилл сказал всем, что оно случайно разбилось в Комнате смерти, и пока Гарри ничего к этому не добавил. Он еще не был готов увидеть их лица после того, как они услышат, что ему придется стать либо жертвой, либо убийцей — третьего не дано...
— Жалко, что оно погибло, — тихо сказала Гермиона, покачав головой.
— Да уж, — согласился Рон. — Правда, Сами-Знаете-Кто тоже так и не узнал, что там было... Куда это ты собрался? — добавил он с удивлением и разочарованием, заметив, что Гарри поднялся с места.
— Э-э... к Хагриду — отозвался Гарри. — Он только что вернулся, а я обещал зайти к нему повидаться и заодно рассказать, как вы себя чувствуете.
— Ну, тогда ладно, — буркнул Рон, завистливо глядя из окна спальни на кусочек яркого голубого неба. — Эх, нам бы с тобой...
— Передай ему привет от нас! — крикнула Гермиона вслед уходящему Гарри. — И спроси, как поживает его... его маленький друг!
Гарри махнул рукой, показывая, что все слышал, и скрылся за дверью.
В замке стояла тишина, необычная даже для воскресенья. Очевидно, все школьники высыпали на залитые солнцем лужайки, радуясь окончанию экзаменов и перспективе провести последние несколько дней семестра в свое удовольствие — ведь теперь не надо было ни делать уроки, ни повторять пройденное. Гарри неторопливо брел по пустынному коридору, поглядывая в окна; он видел, как кто-то, оседлав метлу, отрабатывает над стадионом фигуры пилотажа, а кто-то купается в озере вместе с гигантским кальмаром...
Он никак не мог решить, что для него сейчас лучше — уединиться или побыть с людьми. Стоило ему очутиться в компании, как его тянуло уйти, а в одиночестве он сразу начинал скучать по товарищам. Пожалуй, подумал он, ему и вправду стоит навестить Хагрида — ведь они еще ни разу толком не поговорили после его возвращения.
Едва Гарри спустился в вестибюль по мраморной лестнице, как из двери справа — Гарри знал, что она ведет в гостиную Слизерина, — показались Малфой с Крэббом и Гойлом. Гарри стал как вкопанный; замер и Малфой с друзьями. Тишину нарушали лишь крики, смех и всплески, долетающие сюда через распахнутые парадные двери.
Малфой огляделся — Гарри понял, что он проверяет, нет ли поблизости преподавателей, — потом снова повернулся к Гарри и тихо проговорил:
— Ты покойник, Поттер. Гарри поднял брови.
— Странно, — заметил он. — А я думал, что покойники не ходят.
Таким злобным он Малфоя еще не видел; глядя на это бледное, остроносое лицо, искаженное яростью, он почувствовал своего рода отстраненное удовлетворение.
— Ты мне за все заплатишь. — Голос Малфоя был чуть громче шепота. — Я заставлю тебя заплатить за то, что ты сделал с моим отцом...
— Я в панике, — насмешливо отозвался Гарри. — Думаю, встреча с Волан-де-Мортом была просто легкой разминкой по сравнению с тем, что приготовили для меня вы трое... В чем дело? — добавил он, заметив, что при звуке этого имени Малфой, Крэбб и Гойл застыли как громом пораженные. — Он же приятель твоего папаши! Неужто ты его боишься?
— Думаешь, ты крутой, Поттер. — Малфой двинулся к нему в сопровождении Крэбба и Гойла. — Ладно, дай только срок, и я с тобой разберусь. Тебе не удастся засадить моего отца в тюрьму...
— А по-моему, я уже засадил его туда, — откликнулся Гарри.
— Дементоры ушли из Азкабана, — спокойно заметил Малфой. — Ты и глазом не успеешь моргнуть, как отец с друзьями окажется на свободе.
— Да, наверное, — согласился Гарри. — Но по крайней мере все узнали, какие они мерзавцы...
Малфой сделал резкое движение, но Гарри опередил его — он выхватил свою палочку раньше, чем рука Малфоя нырнула в карман мантии.
— Поттер!
Под сводами вестибюля раскатилось громкое эхо. На лестнице, ведущей в подземелье, вырос Снегг, и Гарри мгновенно захлестнула лютая ненависть, которая не шла ни в какое сравнение с его неприязнью к Малфою... Что бы там ни говорил Дамблдор, он никогда не простит Снегга... никогда...
— Что это вы делаете, Поттер? — холодно, как всегда, спросил Снегг, направляясь к ним.
— Пытаюсь решить, каким заклятием угостить Малфоя, сэр, — свирепо ответил Гарри.