Всвязи с этим он решил, что пора подниматься. Решить оказалось намного проще, чем сделать — как только он принимал положение, близкое к вертикальному, голова начинала немилосердно кружиться, а ноги подкашивались под весом его тела, так что он тут же падал на кровать, после чего повторял свои потуги с начала. За этим занятием его и застала заглянувшая в комнату Джинни. Вид у неё, надо сказать, был тот ещё: под глазами залегли тени, как будто она совсем не спала этой ночью, стояла она как-то нетвёрдо.
Но при виде Гарри лицо её озарилось искренней радостью. — Гарри! Ляг немедленно, — велела она, а затем, со скоростью, казавшейся невозможной при такой усталости, вылетела в коридор. И уже там громко, на весь дом возвестила: «Гарри очнулся!!!»
Тут же активизировавшуюся миссис Блек никто так и не потрудился успокоить, так как все обитатели дома номер двенадцать Гримуальд Плейс немедленно вломились в занимаемую им комнату. По внешнему виду, они не сильно отличались от Джинни, так что Гарри начал смутно догадываться, что что-то здесь не так. Правда догадываться ему пришлось не долго, так как тут же налетела крайне взволнованная Гермиона. А за ней не менее взволнованная миссис Уизли.
Из бессвязных причитаний Гарри понял только, что причиной всеобщего беспокойства являлся он. И, судя по всему, беспокойства не шуточного. «Нет, так дело не пойдёт. Что опять со мной не так?» — мысленно возмутился Гарри. Вслух же он спросил:
— Что я такого сотворил, что собралась такая аудитория?
— Господи, Гарри, как же мы все волновались…
— Подожди, Молли, дай ему хоть в себя прийти, — оборвал её Люпин. — Гарри, ты проспал пять дней. Всё это время ты метался по кровати и выкрикивал что-то про время.
Гарри уставился на оборотня глазами размером с галеон.
— ПЯТЬ ДНЕЙ? Так вот почему я так проголодался, — добавил он уже спокойнее, хотя на самом деле в голове у него сейчас была полная каша.
Миссис Уизли, услышав что Гарри голоден, немедленно убежала на кухню — готовить обед, прихватив с собой Джинни и Фреда с Джорджем, которые, как позже выяснилось, уже несколько дней сидят дома и в две смены дежурят около комнаты Гарри.
— Пока лежи, — посоветовал Люпин. — Скоро тебе принесут обед, а потом, полагаю, тебе придётся переговорить с Дамблдором.
— Не надо ничего нести — я спущусь.
— Нет уж, сегодня будь любезен — полежи, — не терпящим возражений голосом сказал Люпин.
Гарри удручённо кивнул в ответ.
— Ладно, пошли, ребята, — устало скомандовал веровольф. — Рон, Гермиона, потом вы обязательно поговорите с Гарри, но сейчас пусть он немного придёт в себя.
Но в себя толком прийти он так и не успел: не прошло и получаса, как к нему в комнату деликатно постучали. В это время Гарри как раз приканчивал шестой сандвич с огромной тарелки, которую недавно принесла заботливая миссис Уизли. Юноша чуть не подавился последним куском, когда оказалось, что великий волшебник, обладатель Ордена Мерлина Первой степени, победитель Гриндевальда и прочая… может постучать в дверь к какому-то подростку, а потом терпеливо ждать приглашения войти. Но факт оставался фактом — перед ним стоял никто иной, как Альбус Дамблдор.
— Как ты, Гарри? — участливо осведомился директор.
— Я-то хорошо, только мне очень хотелось бы узнать что же случилось. Нет, я, конечно, понял, что провёл в бреду пять дней, но это не повод ходить на ушах! Скажите мне, профессор, почему это случилось?
— Видишь ли, Гарри, — заметно помрачнев начал Дамблдор. — Никто не знает, что случилось. Точно известно только то, что Вольдеморт к этому не имеет абсолютно никакого отношения. Я бы хотел, чтобы ты рассказал мне о том, что тебе приснилось.
Отрицать что-либо, говорить или что ему ничего не снилось было бы абсолютным ребячеством, тем более что, так что Гарри рассказал Дамблдору о том случае у Дарсли, и описал, что видел тогда перед собой.
Дамблдор сейчас напоминал Гарри глубокого старика, который не знает, что делать. Директор Хогвартса был мрачен, а в глазах не было того почти детского блеска, который выделял профессора из толпы высокопоставленных, напыщенных идиотов.
— Профессор, так что это за видения? Я вижу, что вы это знаете. Хватит скрывать от меня мои же проблемы, — самым проницательным тоном, на какой только был способен, сказал Гарри, глядя прямо в глаза Дамблдору. — Пора позволить мне повзрослеть.
— Чем ты сейчас и занимаешься, вполне успешно, смею заметить. В шестнадцатом веке, Гарри, во Франции, жил волшебник, которого звали Аврелиус Дзонни. Как говорят старые записи, ему часто снились кошмары, временами он находился в беспамятстве месяцами. В бреду он выкрикивал какие-то бессвязные фразы про Ось Времён. Со временем у Аврелиуса появились какие-то странные силы. Странные даже по меркам волшебного мира. Но, как говорят записи монастырской больницы, в которой он пытался вылечиться, силы проявлялись спонтанно, независимо от его желания. Однажды, когда отчаявшиеся лекари уже опустили руки, прекратив лечение, и приставив к нему сиделку, удалились, он поведал ей очень странную историю. Рассказ этот был записан с её слов много позже, но даже из этого искажённого варианта ясно, что с его восприятием времени творилось что-то странное. Мсье Дзонни говорил, что когда люди вокруг тебя становятся статуями — ты либо увидел смерть, либо случилось кое-что похуже…
— А… что с ним стало? — спросил Гарри, не уверенный, что действительно хочет это знать.
— Однажды он просто исчез из своей кровати на глазах у той самой сиделки. Превратился в горстку пепла.
— Кажется, у меня снова проблемы, — констатировал очевидное Гарри. — Но это не всё, что вы хотели сказать, верно, сер?
— Дело в том, что эти твои сны — чрезвычайно редкое и, полагаю, опасное явление. Но возможно, что я знаю об этом феномене не всё. Если, благодаря вашей связи, Вольдеморт узнает об этих кошмарах, то он вполне может попытаться использовать их для своей выгоды.
— Что он может получить от глупых видений? — опешил Гарри.
— Я не знаю, мальчик мой, — грустно сказал Дамблдор. — Но полагаю, что всё это не просто так. Вольдеморт ни за что не должен узнать об этом.
— Чего-то вы не договариваете, профессор, — подозрительно, но в то же время как-то неуместно весело спросил гриффиндорец.
Старый волшебник молча смотрел в глаза подростку, на котором лежала по истине огромная ответственность. И сейчас он добровольно взваливал на себя ещё больший груз…
— Некоторое время назад Вольдеморт оборонил несколько фраз, свидетельствующих о том, что он занят исследованиями так называемой Оси Времён. Когда я впервые услышал об этом, около трёх месяцев назад, то не обратил особого внимания. Да и Том больше волновался о том, как ему добраться до Отдела Тайн, так что на распутывание таких загадок у меня времени не было. Но несколько недель назад, когда я занимался те беспорядком, что ты устроил в моём кабинете, — при упоминании того погрома, что он устроил тогда, будучи, правда, не способным контролировать себя ввиду вполне конкретных обстоятельств, кончики ушей Гарри покраснели, — я наткнулся на свои заметки по этому поводу. — Как ни в чём не бывало продолжил директор, снова живо напомнивший Гарри, насколько он отличается от других волшебников. — И решил узнать побольше об Оси Времён. Так я и наткнулся на историю об Аврелиусе Дзонни. Хотя так и не смог понять, зачем это понадобилось Вольдеморту. И вот теперь эта история с тобой…
— И что вы предлагаете, — спросил Гарри, хотя уже смутно догадывался, что ему ответят.
— Тебе придётся возобновить занятия Оклюменцией, — подтвердил его догадку Дамблдорю. — Но, так как я сам слишком занят делами Ордена и Хогвартса, то снова поручил это дело профессору Снейпу.