«Видишь? – прошипел он. – Это было имя, которое я начал носить ещё в Хогвартсе, но тогда об этом знали, конечно, только самые близкие друзья. Ты думаешь, я собирался всю жизнь называться именем своего отвратительного папочки-маггла? Я, в чьих жилах по материнской линии течёт кровь самого Салазара Слитерина? Я должен был носить имя грязного маггла, который бросил меня ещё до моего рождения только потому, что узнал, что моя мать – ведьма? Нет, Гарри – я создал себе новое имя – имя, которое в один прекрасный день, когда я стану самым великим в мире, будут бояться произнести все чародеи!» В голове у Гарри всё смешалось. Онемев, он смотрел на Ребуса, сироту, выросшего, чтобы убить родителей Гарри, равно как и многих других людей… С трудом удалось ему заставить себя заговорить вновь.
«Ты не…», – вымолвил он тихим голосом, полным ненависти.
«Не – что?» – рявкнул Ребус.
«Не величайший чародей мира, – сказал Гарри, еле переводя дыхание. – Прости за разочарование и всё такое, но величайший маг в мире – Албус Дамблдор. Это знают все. Даже когда ты был полон сил, даже тогда ты не пытался напасть на Хогвартс. Дамблдор видел тебя насквозь, ещё когда ты был в школе, и он всё ещё пугает тебя, где бы ты ни прятался…» Улыбка медленно сползла с лица Ребуса, уступив место ужасной гримасе.
«Дамблдор удрал из этого замка при одном только воспоминании обо мне!» – прошипел он.
«Он не так уж и далеко, как ты думаешь!» – выкрикнул Гарри первое пришедшее на ум. Он говорил наугад, изо всех сил желая, чтобы Ребус ощутил страх, желая, чтобы это было правдой, хотя и не веря в это. Ребус открыл рот, но внезапно замер. Откуда-то доносились звуки музыки. Ребус резко обернулся, всматриваясь в пустынный зал. Музыка раздавалась всё явственней. Её звуки были сверхъестественными, неземными, отдаваясь глубоко в позвоночнике; Гарри почувствовал, как зашевелились на затылке волосы, как сердце рвётся из груди. А затем, когда мелодия достигла кульминации, так, что пол вибрировал под ногами, на верхушке ближайшей колонны взметнулось пламя. И тут появилась малиново-рубиновая птица, размером не больше лебедя, она взлетела, вознося свою странную песню к вышине зала, сверкая золотом, распушив длинный павлиний хвост, сжимая в своих блистающих золотых когтях какой-то рваный и обтрёпанный свёрток. В следующую секунду птица подлетела к Гарри, выпустила из когтей свою ветхую ношу и тяжело опустилась на его плечо, сложив свои огромные крылья. Чуть повернув голову, Гарри заметил длинный острый золотой клюв и чёрный глаз-бусинку. Птица больше не пела. Она неподвижно сидела на плече Гарри, согревая теплом его щёку, и неотрывно смотрела на Ребуса.
«Так это феникс…» – заметил Ребус, в свою очередь, внимательно изучая птицу.
«Фокс?» – выдохнул Гарри и почувствовал, как мягко сжались на его плече золотые когти.
«А это, как я погляжу… – продолжал Ребус, сверля взглядом тряпьё, принесённое Фоксом, – это же старая школьная Сортировочная Шляпа». Да, это была она. В заплатках, потёртая, местами грязная, шляпа неподвижно лежала у ног Гарри. Ребус вновь расхохотался. Он смеялся так оглушительно, что тёмный зал содрогался от его звуков, будто разом смеялись десять Ребусов.
«И это Дамблдор присылает своему защитнику! Певчую птичку и старую драную шляпу! Ну что, Гарри Поттер, ты стал смелее? Ты теперь не боишься?»
Гарри не ответил. Он не знал, какая польза от Фокса и Сортировочной Шляпы, но всё же он уже не был в одиночестве. Он ждал, пока Ребус отсмеётся, и храбрость возвращалась к нему.
«К делу, Гарри, – резко сказал Ребус, всё ещё широко ухмыляясь. – Дважды – в твоём прошлом, в моём будущем – мы встречались. И дважды мне не удалось тебя уничтожить. Как же тебе удалось выжить? Рассказывай мне всё. Чем дольше будет твой рассказ, – мягко добавил он, – тем дольше ты проживёшь». Гарри лихорадочно думал, взвешивая свои шансы. У Ребуса в руках его палочка. У него – Фокс и Сортировочная Шляпа, которые не слишком помогут в дуэли. Всё выглядело просто ужасно… Чем дольше Ребус здесь оставался, тем хуже становилось Джинни, и жизнь уходила из неё, вытекала капля за каплей… а в то же время, внезапно заметил Гарри, очертания Ребуса приобрели более чёткую форму, стали плотнее… И уж если дуэль между ним и Ребусом неизбежна, то лучше её начать сейчас же.
«Никто не знает, почему ты потерял свою силу, когда напал на меня, – проронил Гарри. – Я и сам не понимаю. Но я знаю, почему ты не смог меня убить. Потому что моя мать умерла, чтобы спасти меня. Моя, такая обыкновенная, магглорожденная мама, – сказал он, дрожа от ярости. – Она не позволила тебе убить меня. И я видел, каков ты на самом деле. Я видел тебя в прошлом году. Ты ничтожество. Ты скорее мёртв, чем жив. Вот куда тебя привела вся твоя сила. Ты вынужден прятаться. Ты безобразен. Ты отвратителен…» Лицо Ребуса передёрнулось. Потом ему удалось выдавить ужасную улыбку.