— Здесь ты ничего не найдешь, — твердо сказала Гермиона поздно вечером в воскресенье.
— Ой, только не начинай, — недовольно отозвался Гарри. — Если б не Принц, Рона бы сейчас с нами не было.
— Был бы, если б в первом классе ты как следует слушал Злея, — отрезала Гермиона.
Гарри пропустил ее слова мимо ушей. Он как раз наткнулся на заклинание Сектумсемпра, нацарапанное поверх интригующей надписи «Для врагов», и сразу же захотел его испробовать, но побоялся делать это при Гермионе и лишь украдкой загнул уголок страницы.
Они сидели перед камином в общей гостиной, где сейчас остались одни только шестиклассники. Еще недавно здесь царила суматоха: после ужина ребята обнаружили на доске объявление, гласившее, что первый экзамен на аппарирование состоится двадцать первого апреля. Тем, кто к этому времени достигнет совершеннолетия, предлагалось записаться на дополнительные практические занятия, которые должны были проводиться в Хогсмеде при соблюдении строжайших мер безопасности.
Рон, прочитав объявление, запаниковал; у него пока ничего не получалось и он боялся, что не успеет подготовиться к экзамену. Гермиона дважды успешно аппарировала и чувствовала себя более уверенно, а Гарри до семнадцатилетия оставалось целых четыре месяца, и его вся эта история не касалась.
— Ты хотя бы уже все умеешь, — сдавленным голосом сказал Рон. — И в июле спокойно сдашь!
— У меня получилось всего один раз, — напомнил Гарри; на прошлом занятии он сумел наконец исчезнуть и заново материализоваться в кольце.
Рон убил кучу времени на громкие сетования о собственной бестолковости и теперь, страшно мучаясь, торопливо дописывал чрезвычайно трудное сочинение по зельеделию, с которым Гарри и Гермиона уже разделались. Гарри не ждал ничего, кроме самой низкой оценки — они со Злеем полностью расходились во мнениях относительно того, как лучше бороться с дементорами. Впрочем, сейчас его это не волновало; гораздо важнее было воспоминание Дивангарда.
— Говорю тебе, Гарри, твой идиотский Принц не поможет! — еще громче воскликнула Гермиона. — Заставить человека действовать по своей указке можно только проклятием подвластия, а его применять запрещено…
— Спасибо, я в курсе, — бросил Гарри, не отрывая глаз от учебника, — потому и разыскиваю что-то еще. Думбльдор говорит, признавалиум не годится, но, может, есть какое-нибудь зелье или заклинание…
— Ты взялся за дело не с того конца, — перебила Гермиона. — Думбльдор сказал, что добыть воспоминание можешь только ты. То есть, ты обладаешь таким влиянием на Дивангарда, какого нет у других. И значит, ему не зелье надо подсовывать, это всякий дурак сможет, а…
— Как пишется «просчитаться»? — спросил Рон, глядя в свой текст, и сильно встряхнул перо. — Ведь не П-Р-Ы-Щ…
— Нет, — сказала Гермиона, придвигая к себе сочинение Рона. — И не «агрязивный», а «агрессивный». Что у тебя за перо?
— Из магазина Фреда и Джорджа, с проверкой орфографии… только, по-моему, чары уже повыветрились…
— Да уж, очевидно, — Гермиона ткнула в заглавие, — ведь нас просили написать, как справляться с дементорами, а не «демымрами», и потом, я не помню, чтобы ты менял имя на «Рунил Уэзлиб».
— О нет! — вскричал Рон, в ужасе уставившись на пергамент. — Только не говорите, что придется заново переписывать!
— Ничего страшного, сейчас мы все поправим, — Гермиона подвинула сочинение к себе и достала волшебную палочку.
— Гермиона, я тебя обожаю, — сказал Рон, откидываясь в кресле и устало протирая глаза.
Гермиона чуть покраснела, но ответила только:
— Главное, не говори этого при Лаванде.
— Не скажу, — буркнул Рон себе в ладони. — Или, наоборот, скажу… и пусть она меня бросит…
— Почему бы тебе самому этого не сделать, если тебе так хочется? — поинтересовался Гарри.
— Ты-то небось никого не бросал, — отозвался Рон. — Вы с Чу просто…
— Просто взяли и разошлись, да, — согласился Гарри.
— Вот бы и мне с Лавандой так, — мрачно изрек Рон, наблюдая, как Гермиона молча постукивает кончиком волшебной палочки по неправильно написанным словам, а те сами собой исправляются. — Но чем больше я намекаю, что хочу завязать, тем сильней она за меня цепляется. Прямо гигантский кальмар какой-то.
— Держи, — минут через двадцать сказала Гермиона, протягивая Рону сочинение.
— Спасибо большое-пребольшое, — поблагодарил Рон. — Можно, я закончу твоим пером?