Впрочем, в этом не было ничего удивительного; вся школа только и говорила, что о матче «Гриффиндор» — «Равенкло», ему предстояло стать решающим, поскольку вопрос о чемпионстве оставался открытым. Если «Гриффиндор» победит с преимуществом как минимум в триста очков (сильная заявка, и все же команда Гарри никогда еще не летала так хорошо), то выйдет на первое место. При победе с меньшим преимуществом они займут второе — после «Равенкло»; при проигрыше в сто очков станут третьими, опять же за «Равенкло», или уж займут четвертое место. «И тогда», — думал Гарри, — «никто, никогда и ни за что не даст мне забыть, что именно я был капитаном команды „Гриффиндора“, когда она впервые за последние двести лет потерпела столь разгромное поражение».
Готовились к судьбоносному матчу как обычно: учащиеся колледжей-соперников задирали друг друга в коридорах; отдельных участников будущей игры доводили специально сочиненными издевательскими речевками; игроки либо гордо расхаживали по школе, наслаждаясь всеобщим вниманием, либо страдали нервной рвотой и на переменах мчались в туалет. Гарри почему-то напрямую связывал судьбу своих отношений с Джинни с грядущим успехом или поражением. Он искренне верил, что выигрыш с преимуществом в триста очков, всеобщая эйфория и шумная вечеринка в честь победы подействуют не хуже, чем добрый глоток фортуны фортунатум.
Однако среди всех забот Гарри не забывал и о другой задаче: выслеживании Малфоя. Он по-прежнему часто проверял Карту Мародера и, поскольку Малфоя на ней часто не оказывалось, пришел к выводу, что тот, как и раньше, проводит много времени в Нужной комнате. Гарри почти уже потерял надежду туда проникнуть и тем не менее всякий раз, проходя мимо, предпринимал очередную попытку — но, как бы ни менялась его просьба, дверь в стене упорно не желала появляться.
За несколько дней до матча с «Равенкло» Гарри шел на ужин один; Рона опять затошнило, и он свернул в ближайший туалет, а Гермиона побежала к профессору Вектор обсудить ошибку, которую, как ей казалось, она допустила в последней работе по арифмантике. Гарри без особого желания, скорее по привычке, свернул в коридор седьмого этажа, проверяя по дороге Карту Мародера. Сначала он не нашел Малфоя и решил, что тот по своему обыкновению пропадает в Нужной комнате, но затем около мужского туалета этажом ниже увидел крошечную точку с пометкой «Малфой» и рядом с ней отнюдь не Краббе или Гойла, а Меланхольную Миртл.
Гарри изумленно воззрился на эту ни с чем не сообразную пару и оторвал от них взгляд лишь тогда, когда вошел прямиком в рыцарские доспехи. Грохот вывел его из забытья; он помчался прочь, спасаясь от Филча, который вполне мог явиться на место происшествия. Он бегом спустился на один этаж по мраморной лестнице и припустил по коридору. Оказавшись у туалета, он прижал ухо к двери, но ничего не услышал. Гарри очень тихо отворил дверь.
Драко Малфой стоял к нему спиной, вцепившись в края раковины и низко наклонив светловолосую голову.
— Не надо, — ворковал голос Меланхольной Миртл откуда-то из кабинок. — Не плачь… расскажи, в чем дело… я тебе помогу …
— Мне никто не поможет, — отозвался Малфой, содрогаясь всем телом. — Я не могу этого сделать… не могу… ничего не получится… а если не сделаю, и очень скоро… то он сказал, что убьет меня…
Тут Гарри, с невероятным потрясением, буквально пригвоздившим его к полу, понял, что Малфой плачет — по-настоящему плачет. Слезы стекали по его бледному лицу и капали в грязную раковину. Он издал судорожный вздох, громко сглотнул, затем, сильно вздрогнув, поднял глаза к надтреснутому зеркалу — и увидел позади себя Гарри, не сводившего с него изумленного взгляда.
Малфой резко повернулся, выхватив волшебную палочку. Гарри инстинктивно выхватил свою. Порча Малфоя чудом не задела Гарри и разбила лампу на стене; Гарри отскочил в сторону, подумал: «Левикорпус!» и взмахнул палочкой; Малфой, блокировав заклятье, поднял руку, чтобы еще раз…
— Нет! Нет! Прекратите! — вопила Миртл. Ее голос гулким эхом разносился по выложенному кафелем помещению. — Стоп! СТОП!
Раздался оглушительный грохот. Мусорное ведро, стоявшее за спиной у Гарри, взорвалось; он послал кандальное проклятие, но оно пролетело мимо уха Малфоя, отразилось от стены и расколотило бачок позади Меланхольной Миртл. Та громко закричала; повсюду разлилась вода. Гарри поскользнулся и упал. Малфой, с перекошенным от гнева лицом, крикнул:
— Круси…
— СЕКТУМСЕМПРА! — взревел Гарри с пола, бешено размахивая палочкой.