Огден медленно и, как показалось Гарри, опасливо двинулся вперед. Оказавшись в густой тени деревьев, он снова остановился и воззрился на входную дверь, к которой была прибита дохлая змея.
Вдруг что-то зашелестело, затрещало, и с ближайшего дерева прямо под ноги Огдену свалился какой-то человек в обносках. Огден проворно отскочил назад, наступил на полы своего сюртука и пошатнулся.
— Тебя не звали.
Густая шевелюра свалившегося с дерева человека была настолько грязной, что определить цвет волос не представлялось возможным; во рту не хватало нескольких зубов; маленькие темные глазки смотрели в разные стороны. Он мог бы выглядеть комично, но нет, выражение его лица пугало, и Гарри нисколько не винил Огдена за то, что он, прежде чем заговорить, отступил еще на несколько шагов.
— Э-э… доброе утро. Я из министерства магии…
— Тебя не звали.
— Э-э… извините… я не понимаю, — нервно пролепетал Огден.
Гарри подумал, что Огден, пожалуй, туповат; с его точки зрения, незнакомец выражался вполне ясно, особенно если принять во внимание волшебную палочку, которой он потрясал, и окровавленный нож в другой руке.
— А ты, Гарри, наверняка понимаешь, — тихо сказал Думбльдор.
— Конечно, — недоумевая, ответил Гарри. — Почему же Огден…?
Тут его взгляд упал на дохлую змею, и его осенило:
— Он говорит на серпентарго?
— Правильно, — улыбаясь, кивнул Думбльдор.
Человек в обносках пошел на Огдена с ножом и палочкой.
— Послушайте… — начал Огден, но увы, слишком поздно: раздался грохот, он упал на землю и схватился за нос. Сквозь пальцы сочилась отвратительная желтая жижа.
— Морфин! — громко выкрикнул кто-то.
Из домика выбежал старик. Он захлопнул за собой дверь с такой силой, что змея качнулась и жалко дернула хвостом. Старик был ниже ростом, чем человек, спрыгнувший с дерева, и неправильно сложен: слишком широкоплеч и длиннорук. В сочетании с блестящими карими глазками, короткими жесткими волосами и морщинистым лицом это делало его похожим на сильную старую обезьяну. Он резко остановился перед человеком с ножом, который глядел вниз на Огдена и смеялся очень неприятным смехом.
— Из министерства, да? — спросил старик, тоже поглядев на Огдена.
— Совершенно верно! — сердито бросил Огден, ощупывая свое лицо. — А вы, насколько я понимаю, мистер Монстер?
— Точно, — ответил Монстер. — Получил по роже, да?
— Да! — огрызнулся Огден.
— Надо было сообщить о визите, ясно? — агрессивно заявил Монстер. — Здесь частное владение. А коль приперся, так нечего ждать, что мой сын и защищаться не станет.
— От кого, скажите на милость? — Огден с трудом поднялся на ноги.
— От любопытных носов. Надоедал всяких. Муглов и прочей грязи.
Огден указал палочкой себе на нос, откуда все еще в больших количествах выливался желтый гной. Поток мгновенно иссяк. Мистер Монстер сквозь зубы заговорил с Морфином:
— Иди в дом. Не спорь.
На сей раз Гарри был готов и сразу распознал серпентарго; он прекрасно понимал, о чем речь, но в то же время ему было ясно, что Огден слышит только странное, неприятное шипение. Морфин, казалось, хотел возразить, но под угрожающим взглядом отца передумал, неуклюже побрел к домику и захлопнул за собой дверь. Несчастная змея грустно махнула хвостом.
— Значит, это ваш сын, мистер Монстер, — сказал Огден, вытирая с сюртука остатки гноя. — Морфин, верно?
— Да, Морфин, — равнодушно отозвался старик, но потом спросил с внезапной агрессией: — А ты чистокровный?
— Вас это не касается, — холодно ответил Огден, и Гарри почувствовал, что его уважение к этому человеку сразу возросло.
Монстер, очевидно, отнесся к его словам иначе. Он прищурился в лицо Огдену и пробормотал оскорбительным тоном:
— А знаешь что? Внизу, в деревне, я таких носов навидался.
— Не удивительно, если там бывает ваш сын, — парировал Огден. — Мы могли бы продолжить разговор в доме?
— В доме?
— Да, мистер Монстер. Я же сказал: я здесь из-за Морфина. Мы посылали сову…