Глава тридцатая. БЕЛАЯ МОГИЛА
Все уроки были остановлены, все экзамены перенесены. На протяжении нескольких дней родители торопились забрать нескольких студентов из Хогвартса — близнецы Патил уехали перед завтраком на следующий день после смерти Дамблдора, Захариаса Смита забрал с замка отец с надменным выражением лица, Симус Финниган, напротив, отказался ехать домой со своей матерью, они даже накричали друг на друга в Переднем Зале. Спор разрешился, когда она согласилась, что он сможет остаться на похороны. Как сказал Симус Гарри и Рону, ей трудно было найти свободное место в Хогсмиде, так как много магов и ведьм съезжались в деревню, готовясь попрощаться с Дамблдором.
Увидев что-то, чего они никогда не видели, много студентов с младших курсов заволновались при виде голубой кареты, размером с лошадь, которую тянула дюжина окрыленных паломиносов, появившейся на небе поздно днем перед похоронами. Она приземлилась на краю леса. Гарри смотрел из окна, как огромная, но красивая женщина с оливковой кожей и темными волосами вышла из кареты и обнялась с Хагридом. В то же время, делегация представителей Министерства, включая Министра Магии, расположилась в замке. Гарри старательно пытался не попасться им на глаза, но как он был уверен, вскоре его еще раз спросят про то, чем же занимались Гарри и Дамблдор, когда они в последний раз покидали Хогвартс.
Гарри, Рон, Гермиона и Джинни проводили все свободное время вместе. Прекрасная погода словно дразнила их, и Гарри представлял, как бы все было, если б Дамблдор не умер: они проводили бы время вместе в конце года, экзамены Джинни закончились бы, груз домашних заданий бы спал…и час за часом он откладывал то, что он должен был сказать, то, что было правильным и единственным решением. Но ему было очень трудно забыть то, что было источником его спокойствия.
Они посещали больничное крыло дважды в день, Невила уже выпустили, но Билл все еще оставался под опекой Мадам Помфри. Его шрамы были все также ужасны, по правде говоря, он стал похож на Mad-Eye Moody (как этот герой по-русски звучит, не помню), хоть и с ногами и руками. Характером, правда, он оставался таким, как и прежде. Все, что изменилось в нем, это то, что он стал фанатом редких видов мяса.
— Тебе очень повезло, что ты женишься на мне, — радостно сказала Флер, сбивая его подушки. — Потому что британцы всегда передерживают мясо, я всегда это говорила
— Я думаю, что мне придется смириться с тем, что он действительно на ней женится, — вздохнула Джинни тем же вечером, когда она, Гарри, Рон и Гермиона сидели перед открытым окном в общей комнате Гриффиндора, рассматривая затемненные окрестности.
— Она не так уж плоха, — сказал Гарри. — Хотя конечно и очень некрасивая, — быстро добавил, когда Джинни слегка подняла брови. Тут же она разразилась хихиканьем.
— Ну, я думаю, что если мама терпит это, то и я тоже смогу
— Кто-то еще умер из тех, кого мы знаем? — спросил Рон у Гермионы, которая держала в руках Вечерний Пророк Гермиона вздрогнула от деланной жесткости в его голосе.
— Нет, — сказала она, сложив газету. — Они все еще ищут Снейпа, безрезультатно.
— Естественно, — Гарри сердился всякий раз, когда они затрагивали эту тему. — Они не найдут Снейпа, пока не найдут Вольдеморта, а вспоминая тот факт, что они так и не смогли пока этого сделать…
— Я иду спать, — зевнула Джинни, — я не спала уже с…ну…я могла бы немного поспать.
Она поцеловала Гарри (Рон отвернулся), помахала рукой им обоим и пошла в спальню для девочек. Когда дверь за ней закрылась, Гермиона наклонилась к Гарри с самым что ни есть Гермионским выражением на лице.
— Гарри, я узнала этим утром, в библиотеке…
— Р.А.Б? — спросил Гарри, наклоняясь.
Он не чувствовал себя таким же взволнованным, любопытным, в нем не было желания докопаться до самой тайны. Он просто знал, что должен узнать правду про настоящий Хоркрукс перед тем, как сможет продвинуться немного дальше по темной и извилистой тропе, тропе, которую он и Дамблдор поставили вместе, но по которой он должен был теперь идти сам. Где-то еще должны быть 4 Хоркрукса, и каждый надо найти и уничтожить перед тем, как получить возможность убить Вольдеморта. Он все время повторял их названия про себя, как будто это могло принести их к нему: «медальон…чаша…змея…что-то от Гриффиндора или Равенкло… медальон…чаша…змея…что-то от Гриффиндора или Равенкло…»