— Так и было, — свирепо выплюнул Гарри, — но только чтобы помочь им, а не помешать… и еще… голову даю на отсечение: чтобы пройти сквозь барьер, требовался Смертный знак на руке… Так что же было, когда он вернулся вниз?
— Здоровенный Упивающийся Смертью разрушил заклятием полпотолка и, кстати, разбил чары, которые блокировали лестницу, — ответил Люпин. — Мы — те, кто еще стоял на ногах — бросились наверх. Вдруг из пыли появились Злей с Малфоем; мы их, понятно, не тронули…
— Пропустили, — убитым голосом произнесла Бомс, — думали, они убегают от Упивающихся Смертью… Но тут уже спустились те четверо вместе с Уолком, и мы снова стали драться... мне показалось, Злей прокричал что-то, только я не поняла…
— Он прокричал: «дело сделано», — сказал Гарри. — В смысле, что он выполнил свою задачу.
Все затихли. За окнами по-прежнему разносился плач Янгуса, а в голову Гарри под звуки чудесной мелодии непрошенно лезли страшные мысли… унесли ли уже тело Думбльдора? Что будет с ним дальше? Где его похоронят? Гарри крепко сжал в карманах кулаки и костяшками пальцев правой руки почувствовал что-то маленькое, холодное — фальшивый окаянт.
Внезапно все вздрогнули: двери снова распахнулись, и в палату ворвались мистер и миссис Уэсли. За ними спешила Флер; ее прекрасное лицо было искажено от ужаса.
— Молли… Артур… — профессор Макгонаголл вскочила со стула и заторопилась навстречу. — Мне так жаль…
— Билл, — прошептала миссис Уэсли, глядя на изувеченное лицо сына, и, не замечая Макгонаголл, бросилась к нему. — О, Билл!
Люпин и Бомс быстро встали и отошли, пропуская мистера и миссис Уэсли к кровати. Миссис Уэсли склонилась над Биллом и приникла губами к его окровавленному лбу.
— Вы говорите, на него напал Уолк? — рассеянно, словно думая о другом, спросил мистер Уэсли у профессора Макгонаголл. — Но не при полной луне… Что же это значит? Что будет с Биллом?
— Мы пока не знаем, — профессор Макгонаголл беспомощно посмотрела на Люпина.
— Скорее всего, Артур, без отравления не обошлось, — сказал Люпин. — Но случай необычный, пожалуй, единственный в своем роде… непонятно, как поведет себя Билл, когда очнется…
Миссис Уэсли взяла у мадам Помфри отвратительно пахнущую мазь и стала сама наносить ее на раны Билла.
— А Думбльдор… — проговорил мистер Уэсли. — Минерва, это правда?… Он что, действительно?…
Профессор Макгонаголл кивнула. Джинни, стоявшая рядом с Гарри, шевельнулась; он посмотрел на нее. Она, сузив глаза, наблюдала за Флер, которая застывшим взором смотрела на Билла.
— Думбльдор умер, — прошептал мистер Уэсли, но миссис Уэсли могла думать только о своем старшем сыне; она заплакала, роняя слезы на изодранное лицо Билла.
— Конечно, нам все равно, как он будет выглядеть… это не… н-не самое важное… но он всегда был таким красивым мальчиком… т-таким красивым… и с-с-собирался жениться!
— Что?! — неожиданно грозно взревела Флер. — Что значьит, «собьигался»?
Заплаканная миссис Уэсли испуганно повернулась к ней.
— Да я только…
— Ви думаете, Билл уже не захочьет на мне женьиться? — возмущенно спросила Флер. — Газльюбит менья из-за какьих-то пагшивых укусов?
— Нет, я совсем не то…
— Потому что он еще как захочьет! — крикнула Флер, выпрямляясь во весь рост и отбрасывая назад длинные серебрящиеся волосы. — Какому-то жалкому обогатню нас не газлучить!
— Да, да, конечно, — забормотала миссис Уэсли, — просто я подумала, что… учитывая… как он теперь…
— Думали, это я не захочу выйти за ньего замуж? Или, может, надеялись? — раздувая ноздри, бушевала Флер. — Какая мнье газница, как он выгльядит? Моей кгасоты хватит на двоих! Шгамы укгашают мужчьину! Показывают, что мой муж — гегой! И… дайте сьюда, я сама! — свирепо прибавила она, отталкивая миссис Уэсли и выхватывая у нее мазь.
Миссис Уэсли, привалившись спиной к своему мужу, растерянно смотрела, как Флер смазывает раны Билла. На ее лице застыло весьма странное выражение. Все молчали; Гарри не осмеливался пошевелиться. Как и остальные, он ждал взрыва.
— У нашей тетушки Мюриэль, — после долгой паузы заговорила миссис Уэсли, — есть невероятно красивая диадема… гоблинской работы… думаю, что смогу одолжить ее вам на свадьбу… знаешь, она обожает Билла, и к тому же… диадема очень пойдет к твоим волосам.
— Спасибо, — сухо сказала Флер. — Не сомневаюсь, это будет кгасиво.
А через секунду — Гарри даже не понял, как это произошло — они уже плакали друг у друга в объятиях. Потрясенный Гарри, гадая, не сошел ли, случайно, весь мир с ума, оглянулся на Рона: он тоже явно был ошарашен. Джинни и Гермиона изумленно переглянулись.
— Вот видишь! — неожиданно, сдавленным голосом, воскликнула Бомс, гневно взирая на Люпина. — Она все равно хочет за него замуж, хоть он и покусан! Ей безразлично!
— Тут другое, — еле шевеля губами, отозвался Люпин. Он вдруг страшно напрягся. — Билл не будет настоящим оборотнем. Случаи совершенно…
— Но мне тоже безразлично, все равно! — Бомс схватила Люпина за отвороты мантии и яростно встряхнула его. — Я тебе говорила миллион раз…
И тут для Гарри все прояснилось: и новый Заступник Бомс, и ее мышиные волосы, и то, почему она прибежала к Думбльдору, услышав, что Уолк на кого-то напал… так она влюблена вовсе не в Сириуса…
— А я миллион раз говорил тебе, — Люпин упорно избегал ее взгляда и смотрел в пол, — что я для тебя слишком стар и беден… и к тому же опасен…