— Звучит, как работа для нас, — вызвался Фред, указывая на себя и Джорджа, и Кингсли одобрительно кивнул.
— Так, хорошо, командиры встаньте здесь, и мы разделимся по отрядам.
— Поттер, — сказала профессор МакГонагалл, спеша к нему, когда студенты заполнили трибуну, уточняя диспозицию и получая инструкции. — Разве Вы не должны искать что-то?
— Что? Ох, — спохватился Гарри. — Ах, да!
Он почти забыл про крестраж, почти забыл, что схватка началась, и он мог начинать поиски. Непонятное отсутствие Рона и Гермионы мгновенно прогнало другие мысли из его сознания.
— Тогда идите, Поттер, идите!
— Да-да, конечно…
Он чувствовал на себе провожающие взгляды, когда выбегал из Большого зала в холл, всё ещё переполненный эвакуирующимися студентами. Он позволил себе смешаться с ними на мраморной лестнице, но наверху он устремился через пустой коридор. Страх и паника затуманивали его мыслительный процесс. Он пытался успокоиться, сконцентрироваться на поиске крестража, но его мысли безумно и тщетно роились, как осы, загнанные под стакан. Не видя Рона и Гермионы, он не мог успокоиться и привести свои мысли в порядок. Он остановился, дойдя до середины коридора, сел на постамент, когда-то занимаемый статуей, и вытащил карту мародёров из мешочка на шее. Но он нигде не видел имён Рона и Гермионы, хотя густая толпа точек, направляющихся к Комнате по требованию, могла, как он подозревал, скрыть их. Он отложил карту, сжимая руками голову, и закрыл глаза, пытаясь сконцентрироваться:
— Волдеморт ожидал, что я пойду в башню Рейвенкло.
Вот то место, с которого нужно было начинать. Волдеморт поселил Алекто Кэрроу в общей комнате Рейвенкло, и этому было только одно объяснение: он боялся того, что Гарри догадывается — крестраж связан именно с этим факультетом.
Но единственной вещью, с которой ассоциировался Рейвенкло, была утерянная диадема… И как диадема могла стать крестражем? Как могло случиться, что Волдеморт, ученик Слизерина, нашёл диадему, которую на протяжении уже многих поколений ученики Рейвенкло считали давно утерянным сокровищем? Кто рассказал ему, где искать диадему, если никто среди живых никогда её даже не видел?
Никто среди живых…
Прикрытые ладонями, глаза Гарри широко распахнулись. Он спрыгнул с постамента и рванулся туда, откуда пришёл, в погоне за своей последней надеждой. Гул голосов сотен людей, идущих к Комнате по требованию, всё усиливался и усиливался по мере приближения к мраморной лестнице. Префекты выкрикивали инструкции, пытаясь разделить учеников по факультетам, вокруг все кричали и толкались. Гарри увидел Захариуса Смита, который, расталкивая первокурсников локтями, расчищал себе дорогу к голове очереди. Тут и там плакали студенты младших курсов, те, кто постарше, отчаянно звали друзей, братьев и сестёр.
В поле зрения Гарри попала полупрозрачная жемчужная фигура, медленно проплывающая через двери холла внизу, и он позвал её так громко, как только мог, пытаясь перекричать гул толпы:
— Ник! НИК! Мне нужно с тобой поговорить!
Он с трудом проложил себе путь сквозь плотные ряды студентов и вскоре достиг нижнего пролёта лестницы, где его ожидал Почти Безголовый Ник, привидение башни Гриффиндор.
— Гарри! Здравствуй, мой милый мальчик!
Ник попытался схватить Гарри за руку, и тот почувствовал себя так, будто опустил руки в бочку с ледяной водой.
— Ник, ты должен мне помочь. Кто привидение башни Рейвенкло?
По выражению лица Почти Безголового Ника было видно, что он удивился и немного обиделся.
— Серая Дама, конечно, но только если услуга, о которой ты её попросишь, будет носить духовный характер…
— Уверен, она сможет мне помочь. Ты не знаешь, где она?
— Сейчас посмотрим…
Голова Ника слегка покачнулась, когда он начал вытягиваться и сужаться, пролетая между всё так же толпившимися студентами.
— Вон она, Гарри, молодая девушка с длинными волосами.
Гарри посмотрел в направлении, указанном Ником, и увидел, как высокое привидение, заметив, что на него смотрят, удивлённо подняло брови и улетело, скрывшись за каменной стеной.
Гарри побежал за ней. Ворвавшись через дверь в коридор, куда скрылось привидение, он увидел его в конце длинного перехода, медленно и плавно скользившим в противоположном от него направлении.