Гарри увидел, как мистер и миссис Уизли взволнованно переглянулись, когда он, Рон и Гермиона поднялись. Гарри знал, что пока они безмолвно следовали в дальнюю часть дома, двое его друзей думали о том же, о чём и он: Скримджер, должно быть, каким-то образом узнал, что они трое планировали бросить учёбу в Хогвартсе.
Скримджер молчал всё время, пока они шли в гостиную Норы, минуя беспорядок на кухне. Несмотря на то, что сад был залит мягким золотистым вечерним светом, здесь было уже темно. Зайдя внутрь, Гарри стукнул палочкой по масляным лампам, и они осветили бедно, но уютно обставленную комнату. Скримджер опустился в просевшее кресло, которое обычно занимал мистер Уизли, так что Гарри, Рону и Гермионе не осталось ничего, кроме как втиснуться втроём на диван. Когда все расселись, Скримджер заговорил:
— У меня есть несколько вопросов к вам троим, и, я думаю, будет лучше, если я задам вам их по отдельности. Если вы двое, — он указал на Гарри и Гермиону, — сможете подождать наверху, я начну с Рональда.
— Никуда мы не пойдём, — воспротивился Гарри, а Гермиона решительно кивнула. — Либо Вы говорите со всеми, либо ни с кем.
Скримджер холодно и оценивающе взглянул на Гарри. У того возникло впечатление, что министр размышляет, имеет ли смысл проявлять открытую враждебность так рано.
— Ну, ладно, значит поговорим вместе, — пожал он плечами. Затем прокашлялся и продолжил: — Я уверен, вы знаете, что я здесь для того, чтобы исполнить волю Альбуса Дамблдора.
Гарри, Рон и Гермиона переглянулись.
— Очевидно, это сюрприз! Значит, вы не знали, что Дамблдор вам кое-что оставил?
— К-каждому из нас? — спросил Рон. — И нам с Гермионой тоже?
— Да, каждому из…
Но Гарри его прервал.
— Дамблдор умер больше месяца назад. Почему потребовалось так много времени, чтобы отдать нам то, что он завещал?
— Неужели неясно? — сказала Гермиона прежде, чем Скримджер смог ответить. — Они хотели изучить всё, что бы он нам ни оставил. У вас не было права это делать! — воскликнула она, и её голос слегка задрожал.
— У меня были права, — отрезал Скримджер. — Декрет о законной конфискации даёт Министерству полномочия конфисковать содержимое завещания…
— Этот закон был создан, чтобы предотвратить использование магами тёмных артефактов, — парировала Гермиона. — И Министерство обязано иметь веские доказательства, что собственность покойного незаконна, прежде чем налагать на неё арест! Или Вы хотите сказать, что подумали, будто Дамблдор пытался передать нам что-то проклятое?
— Вы планируете сделать карьеру в магическом праве? — спросил Скримджер.
— Ну уж нет, — резко возразила Гермиона. — Напротив, я надеюсь сделать миру что-то хорошее!
Рон засмеялся. Скримджер мельком глянул на него и снова отвёл взгляд, когда Гарри заговорил:
— Так почему же Вы решили позволить нам получить вещи сейчас? Не смогли придумать предлог, чтобы задержать их?
— Нет, потому что тридцать один день прошёл, — тут же ответила Гермиона. — Они не имеют права задерживать предметы дольше этого срока, если не могут доказать их опасность. Верно?
— Могли бы Вы сказать, что были близки к Дамблдору, Рональд? — спросил Скримджер, игнорируя Гермиону.
Рон выглядел потрясённым.
— Я? Нет… не совсем… это Гарри всегда…
Рон оглянулся на Гарри и Гермиону и увидел, что Гермиона словно пытается сказать ему взглядом «Замолчи сейчас же!», но было уже поздно; Скримджер выглядел так, будто он услышал именно то, что ожидал и хотел услышать. Он, как хищная птица, ухватился за ответ Рона.
— Если Вы не были очень близки к Дамблдору, как Вы объясните тот факт, что он упомянул Вас в своём завещании? Он сделал исключительно мало личных посмертных даров. Большая часть его имущества — личная библиотека, магические инструменты и все остальные личные вещи — было завещано Хогвартсу. Как Вы думаете, почему Вас выделили?
— Я… не знаю, — пробормотал Рон. — Я… когда сказал, что мы не были близки… то есть, мне кажется, я ему нравился…
— Ты скромничаешь, Рон, — возразила Гермиона. — Дамблдор очень тебя любил.
Это можно было бы счесть правдой с большой натяжкой; насколько Гарри знал, Рон и Дамблдор никогда не бывали вместе без посторонних, и их личный контакт был незначительным. Однако Скримджер, казалось, и не слушал. Он запустил руку в складки своей мантии и извлёк затянутую шнуром сумку, гораздо большего размера, чем та, которую Хагрид подарил Гарри. Оттуда он достал свиток пергамента, затем развернул его и прочёл вслух.