— Они все о Волдеморте, — сказала она. — Регулус, похоже, был его фанатом несколько лет до того, как присоединился к пожирателям смерти…
Лёгкое облачко пыли поднялось с покрывала, когда она присела, чтобы прочитать текст. Гарри тем временем заметил ещё одну фотографию: хогвартская команда по квиддичу улыбалась и махала руками из рамочки. Он подошёл ближе и увидел эмблемы со змеями на их мантиях: слизеринцы. В мальчике, сидевшем посередине первого ряда, легко можно было узнать Регулуса. У него были те же чёрные волосы и заносчивый вид, что и у Сириуса, только он был ниже, более худосочен и не так красив, как его брат.
— Он был ловцом, — пробормотал Гарри.
— Что? — отрешённо переспросила Гермиона.
Она всё ещё была погружена в газетные вырезки о Волдеморте.
— Он сидит в центре переднего ряда, это место ловца… Не бери в голову, — Гарри понял, что никто его не слушал.
Рон стоял на четвереньках, заглядывая под платяной шкаф.
Гарри осмотрел комнату в поисках возможных тайников и приблизился к столу. И снова кто-то побывал здесь раньше них. Содержание ящиков было недавно перевёрнуто, слой пыли потревожен. Ничего полезного не наблюдалось: негодные перья, устаревшие учебники со следами грубого обращения, недавно разбитый пузырек чернил, липкие остатки которых подсыхали на дне ящика.
— Можно сделать проще.
Пока Гарри вытирал запачканные чернилами пальцы о свои джинсы, Гермиона подняла палочку и произнесла: "Accio медальон!"
Ничего не произошло.
Рон, ощупывавший складки выцветших драпировок, выглядел разочарованным.
— И это всё? Его здесь нет?
— Ну, он, может быть, здесь, но под защитным заклятием, — протянула Гермиона. — Чарами, препятствующими тому, чтобы он мог быть вызван волшебством. Ну, вы знаете.
— Как те, что Волдеморт наложил на каменную чашу в пещере, — добавил Гарри, вспомнив, как не смог вызвать поддельный медальон.
— И как нам быть? — спросил Рон.
— Мы будем искать его вручную, — просто сказала Гермиона.
— Великолепная идея, — простонал Рон, закатывая глаза и возвращаясь к занавескам.
Они прочесали каждый дюйм комнаты, но, в конце концов, заключили, что медальона здесь нет. Солнце только поднялось; его свет слепил даже через грязные окна лестничной площадки.
— Он, может быть, где-нибудь ещё в доме, — подбодрила друзей Гермиона, когда они спускались по лестнице.
Гарри и Рон совсем упали духом, а вот она, напротив, становилась всё более решительной.
— Сумел он разрушить его или нет, он бы хотел спрятать его от Волдеморта, разве не так? Помните все те жуткие штуки, от которых мы очищали дом, когда были здесь в последний раз? Те часы, которые стреляли болтами во всех подряд, и та старая мантия, которая пыталась задушить Рона; Регулус мог поместить их, чтобы защитить тайник с медальоном, хотя мы и не поняли это во… во…
Гарри и Рон взглянули на неё. Она замерла, не донеся одну ногу до ступеньки, с глуповато-благоговейным видом человека, испытавшего на себе заклятие Obliviate: её глаза даже не могли сфокусироваться.
— … вовремя, — продолжила она шёпотом.
— Что-то не так? — осторожно спросил Рон.
— Медальон был там.
— Что?! — одновременно воскликнули мальчики.
— В витрине, в гостиной. Никто не мог открыть его. И мы… мы…
Гарри показалось, что через грудь в живот ему упал кирпич. Он вспомнил, как держал эту вещь в руках, когда её передавали по кругу, пытаясь открыть каждый по очереди. И как её бросили в мусорный мешок, где уже лежали табакерка с бородавочным порошком и музыкальная шкатулка, навевающая сон…
— Кричер тогда стибрил у нас кучу хлама, — вспомнил Гарри. Это был единственный шанс, единственная скудная надежда, оставшаяся у них, и он собирался цепляться за неё до последнего. — У него в логове на кухне был целый склад этой дряни. Пошли.
Он рванул вниз по лестнице, прыгая сразу через две ступеньки, отставшие вдвоем топали у него за спиной. Они наделали так много шума, что разбудили портрет матери Сириуса, когда мчались по коридору.
— Мерзость! Грязнокровки! Нечисть! — кричала она им вслед, когда они скрылись в цокольном этаже и захлопнули за собою дверь.
Гарри пробежал через всю кухню, остановился у входа в убежище Кричера и резко открыл дверь.
Там было гнездо из старых одеял, в которых эльф-домовик когда-то спал, но среди них уже не сияли «спасённые» Кричером безделушки. Единственное, что там ещё оставалось, — старинная копия «Благородство от природы: Волшебная генеалогия». Отказываясь верить своим глазам, Гарри схватил одеяла и встряхнул их — оттуда выпала дохлая мышь. Рон застонал и плюхнулся на кухонный стул; Гермиона закрыла глаза.
— Это ещё не всё, — упрямо произнес Гарри и крикнул: — Кричер!!!
Раздался громкий чпок, и эльф-домовик, которого Гарри так неохотно унаследовал от Сириуса, появился из ниоткуда перед холодным и пустым камином: крошечный, ростом с карлика, бледная кожа висит складками, белые волосы торчат из ушей, похожих на уши летучей мыши. Он был всё в той же грязной тряпке, в которой Гарри впервые встретил его. С презрительным видом он поклонился Гарри, показывая, что его отношение к смене хозяина изменилось не более чем его одеяние.
— Мастер, — проскрипел Кричер своим жабьим голосом и низко поклонился, забормотав собственным коленям, — вернулся в старинный дом моей госпожи с изменником крови Уизли и грязнокровкой.
— Я запрещаю тебе называть кого-либо "изменником крови" или «грязнокровкой», — прогремел Гарри.
Он бы в любом случае относился к Кричеру, с его длинным, обвислым носом и налитыми кровью глазами, крайне неприязненно, даже если бы тот не выдал Сириуса Волдеморту.
— У меня вопрос к тебе, — проговорил Гарри. Сердце его отчаянно заколотилось, когда он опустил взгляд на эльфа. — И я приказываю тебе отвечать правду. Понятно?
— Да, мастер, — сказал Кричер, снова низко кланяясь.
Гарри видел, как его губы беззвучно задвигались, несомненно, бормоча оскорбления, которые ему отныне было запрещено произносить вслух.
— Два года назад, — сердце Гарри гулко ударялось о рёбра, — в гостиной наверху был большой золотой медальон. Мы выбросили его. Ты приволок его обратно?
Наступила секундная тишина, во время которой Кричер смотрел прямо в лицо Гарри. Затем он изрек:
— Да.
— Где он сейчас? — ликующе спросил Гарри.
Рон и Гермиона тоже сияли.
Кричер закрыл глаза, как будто не мог спокойно видеть их реакцию на свои слова.
— Пропал.
— Пропал? — эхом повторил Гарри, весь восторг которого будто испарился. — В каком смысле пропал?
Эльф дрожал. Он колебался.
— Кричер, — ожесточенно начал Гарри, — я приказываю тебе…
— Мундунгус Флетчер, — выплюнул эльф, глаза его по-прежнему были плотно закрыты. — Мундунгус Флетчер украл всё: портреты мисс Беллы и мисс Цисси, перчатки моей госпожи, Орден Мерлина Первой степени, кубки с родовыми гербами и… и…
Кричер глотал воздух: его впалая грудь быстро поднималась и опускалась, потом глаза его распахнулись, и он сорвался в леденящий кровь вопль:
— …И медальон, медальон мастера Регулуса. Кричер плохой! Кричер нарушил приказ!
Гарри среагировал инстинктивно. Как только Кричер бросился к кочерге, стоящей в камине, он сбил эльфа с ног, придавив его к полу. Крик Гермионы смешался с воплем Кричера, но Гарри орал громче, чем они оба вместе взятые:
— Кричер, я приказываю тебе остановиться!
Почувствовав, что эльф перестал сопротивляться, он отпустил его. Кричер распластался на холодном каменном полу, слёзы неудержимо текли из-под обвислых век.
— Гарри, пусти его! — прошептала Гермиона.
— Чтобы он покалечил себя этой кочергой? — фыркнул Гарри, стоявший на коленях рядом с эльфом. — Вот уж нет! Ладно. Кричер, я хочу правды: откуда тебе известно, что Мундунгус Флетчер украл медальон?
— Кричер видел его! — задыхался эльф. Слёзы стекали по его хоботу в полный потемневших зубов рот. — Кричер видел его вылезающим из убежища Кричера, и его руки были полны сокровищ Кричера! Кричер велел подлому вору остановиться, но Мундунгус Флетчер засмеялся и уб-бежал…