— Что… да как вы… что, по-вашему, вы…?
— Я очень извиняюсь, профессор Блэк, — сказала Гермиона, — но это необходимая предосторожность!
— Сейчас же снимите эту дурацкую повязку! Снимите, я сказал! Вы портите великолепное произведение искусства! Где я? Что происходит?
— Где мы — это неважно, — вступил в разговор Гарри, и Финеас Нигеллус застыл, оставив попытки снять нарисованную повязку.
— Может ли это быть голосом неуловимого мистера Поттера?
— Возможно, — ответил Гарри, зная, что это подогреет интерес Финеаса Нигеллуса. — У нас есть к Вам пара вопросов… по поводу меча Гриффиндора.
— Ах, — произнёс Финеас Нигеллус, поворачивая голову в сторону Гарри в попытке увидеть его, — да. Та глупая девчонка действовала совсем неблагоразумно…
— Не смейте так говорить про мою сестру! — грубо сказал Рон.
Финеас Нигеллус презрительно поднял брови.
— Кто ещё здесь? — спросил он, поворачивая голову из стороны в сторону. — Мне не нравится ваш тон! Девчонка и её друзья были в высшей степени безрассудны! Воровать у директора!
— Они не воровали, — возразил Гарри. — Этот меч — не собственность Снейпа.
— Он принадлежит школе профессора Снейпа, — сказал Финеас Нигеллус. — Какие же претензии может иметь девчонка Уизли? Она заслужила своё наказание, как и идиот Лонгботтом и чудачка Лавгуд.
— Невилл не идиот, а Луна не чудачка, — произнесла Гермиона.
— Где я? — повторил Финеас Нигеллус, возобновив свои попытки снять повязку. — Куда вы затащили меня? Почему вы забрали меня из дома моих предков?
— Это неважно! Как Снейп наказал Джинни, Невилла и Луну? — уверенно оборвал его Гарри.
— Профессор Снейп послал их в Запретный лес, выполнять какую-то работу для этого болвана, Хагрида.
— Хагрид не болван! — резко возразила Гермиона.
— Снейп, конечно, может думать, что это и правда наказание, — сказал Гарри, — но Джинни, Невилл и Луна наверняка отлично посмеялись с Хагридом. Запретный лес…они сталкивались с вещами гораздо хуже Запретного леса, это ерунда!
Он почувствовал облегчение: раньше он представлял себе всякие ужасы, как минимум заклятие Cruciatus.
— Что нам, действительно, хотелось бы знать, профессор Блэк, так это… ммм… а не брал ли меч кто-нибудь другой? Может его забирали для чистки… или чего-то ещё?
Финеас Нигеллус опять прекратил борьбу с повязкой на глазах и усмехнулся.
— Магглорождённые, — проговорил он. — Оружие гоблинской работы не нуждается в чистке, глупая девочка. Гоблинское серебро отталкивает обычную грязь, впитывая только то, что укрепляет его.
— Не называйте Гермиону глупой, — возразил Гарри.
— Мне начинают надоедать препирательства, — произнёс Финеас Нигеллус. — Наверное, мне пора возвращаться обратно в кабинет директора?
По-прежнему с завязанными глазами, Финеас Нигеллус стал ощупывать края своей рамы, пытаясь найти дорогу из портрета назад, в одну из картин Хогвартса. Вдруг Гарри посетила блестящая идея.
— Дамблдор! Вы не могли бы привести к нам Дамблдора?
— Прошу прощения? — переспросил Финеас Нигеллус.
— Портрет профессора Дамблдора… не могли бы Вы привести его сюда, в Ваш?
Финеас Нигеллус повернулся в направлении голоса Гарри.
— Очевидно, не только магглорождённые невежественны, Поттер. Портреты Хогвартса могут общаться друг с другом, но они не могут выходить за пределы замка, кроме как для посещения своих картин, находящихся где-то ещё. Дамблдор не может придти сюда со мной. А после того, как вы со мной обращались, могу вас заверить, и я не появлюсь снова.
Слегка поникнув, Гарри смотрел на продолжающиеся попытки Финеаса покинуть портрет.
— Профессор Блэк, — заговорила Гермиона, — не могли бы Вы просто сказать нам, пожалуйста, когда в последний раз меч извлекали из футляра? Я имею в виду, до того, как его взяла Джинни?
Финеас нетерпеливо фыркнул.
— Я полагаю, что последний раз я видел меч Гриффиндора вне футляра, когда профессор Дамблдор использовал его, чтобы разбить кольцо.
Гермиона быстро обернулась и посмотрела на Гарри. Никто из них не посмел ничего сказать перед Финеасом Нигеллусом, который, наконец, ухитрился обнаружить выход.
— Ну, доброй вам ночи, — несколько ядовито сказал он и начал исчезать из вида.
Когда Гарри неожиданно вскрикнул, виден был только краешек полей его шляпы.
— Подождите! Говорили ли Вы Снейпу о том, что видели это?
В портрете снова появилась голова Финеаса Нигеллуса с чёрной повязкой на глазах.
— У профессора Снейпа на уме куда более важные дела, нежели многочисленные странности Альбуса Дамблдора! Спокойной ночи, Поттер.
И на этом он окончательно исчез, не оставив после себя ничего, кроме тёмного фона.
— Гарри! — закричала Гермиона.
— Я знаю! — воскликнул Гарри.
Не в силах сдерживать себя, он ударил кулаком по воздуху — это было больше того, на что он смел надеяться. Он мерил шагами палатку, ощущая, что мог бы пробежать целую милю; он даже не чувствовал больше голода. Гермиона запихивала Финеаса Нигеллуса назад, в обшитую бисером сумочку. Застегнув её и отбросив в сторону, она ликующе взглянула на Гарри.
— Меч уничтожает крестражи! Ножи гоблинской работы впитывают только то, что делает их сильнее… Гарри, этот меч пропитан ядом василиска!
— И Дамблдор не отдавал его мне, потому что тот был ему ещё нужен: он хотел использовать его для уничтожения медальона…
— … и он прекрасно понимал, что они не позволили бы тебе владеть им, укажи он его в завещании…
— … и он сделал копию…
— … и поместил подделку в стеклянный футляр…
— … и он оставил настоящий… где?
Они уставились друг на друга. Гарри чувствовал, что ответ совсем близко, что он незримо витает в воздухе прямо перед ними. Почему Дамблдор не сказал ему? Или, на самом деле, он говорил Гарри, но Гарри тогда этого не понял.
— Думай! — прошептала Гермиона. — Думай! Где бы он его оставил?
— Не в Хогвартсе, — сказал Гарри, снова начиная ходить по палатке.
— Где-нибудь в Хогсмиде? — высказала предположение Гермиона.
— В Визжащей Хижине? — как вариант предложил Гарри. — Туда никто никогда не ходит.
— Но Снейп знает, как туда попасть. Не слишком ли это рискованно?
— Дамблдор доверял Снейпу, — напомнил ей Гарри.
— Не настолько, чтобы рассказать, что он поменял местами мечи! — парировала Гермиона.
— Да, ты права! — согласился Гарри, обрадовавшись ещё больше мысли о том, что у Дамблдора всё-таки были некоторые, хоть и слабые, сомнения относительно надёжности Снейпа. — Тогда он спрятал меч вдали от Хогсмида, так? Что ты думаешь, Рон? Рон?
Гарри огляделся вокруг. На одну секунду ему показалось, что Рон ушёл из палатки, и эта мысль привела его в замешательство, но потом он увидел, что тот с каменным лицом лежит в тени верхней койки.
— О, да вы вспомнили и обо мне, да? — проговорил он.
— Что?
Рон, фыркнув, уставился на висящую над ним верхнюю койку.
— Вы двое, так держать! Не дайте мне помешать вашему веселью!
Гарри растерянно взглянул на Гермиону в поисках поддержки, но та лишь покачала головой: по-видимому, поведение Рона ошеломило её не меньше Гарри.
— В чём проблема? — спросил Гарри.
— Проблема? Никаких проблем, — отозвался Рон, всё ещё не глядя на Гарри. — Уж, по твоему мнению, так точно.
Послышалось несколько слабых ударов по брезенту над их головами. Начался дождь.
— Ну, у тебя-то точно какие-то проблемы, — сказал Гарри. — Озвучь их, а?
Рон свесил длинные ноги с кровати и сел. Он выглядел жалким и непохожим на самого себя.
— Хорошо, я выскажу свою проблему. Не жди от меня, что я буду скакать взад и вперёд по палатке, потому что есть ещё одна чертова вещь, которую мы должны найти. Просто добавь её в список того, о чём ты не знаешь.
— Я не знаю? — повторил Гарри. — Я не знаю?
Кап, кап, кап… Дождь усиливался и всё громче стучал по палатке; он барабанил во тьме вокруг них по покрытому листвой берегу и по журчащей реке. Ликование Гарри сменилось страхом: Рон говорил в точности то, чего Гарри и боялся, предполагая, что именно так думает его друг.